- Предельно откровенно, Мистер Кент, - после нескольких секунд молчанья сказала Уоллер. – Я уйду. Остался только один вопрос. Я должна его задать. По службе.
- Слушаю.
- Где уран, Мистер Кент? Вы оставили на местах все материалы, из которых состояли ракеты и бомбы. В том числе драгоценные, такие как золото и платина с палладием. Все, кроме урана и плутония. Где они? Куда вы дели тысячи тонн опаснейших радиоактивных материалов?
- Уничтожил.
- Как?
- Съел.
- Издеваетесь?
- Да.
- Это серьёзный вопрос, а не повод для шуток.
- Я ответил: уничтожил. Не оставил ни атома. До уничтожения, материалы временно хранились в Припяти. Но теперь их на планете нет. Можете забыть о них. Не верите?
- Я никому не верю, Мистер Кент.
- Вы испытываете моё терпение, Мисс Уоллер! – набычился я.
- До свидания, Мистер Кент, - всё же решила прислушаться к своему инстинкту самосохранения она. Поднялась с диванчика и, не оборачиваясь, ушла. А я… открыл ноутбук и невидящим взглядом уставился в экран. Вот только сосредоточиться на работе не получалось. Совсем.
Я со вздохом закрыл ноутбук и достал телефон. Знакомый номер, пара гудков, и знакомый голос.
- Кларк?
- Лекс.
- Что-то случилось?
- Не знаю, Лекс. Устал я. Оставлю сегодня всё на тебя. Мне звони только, если они всё же начнут стрелять.
- Хорошо, - ответил младший Лютер. – Проветрись, как следует, Кларк. Но, если что, то где тебя искать?
- Не надо меня искать. Сам пока не знаю, куда меня занесёт. Скорее всего это будет ОЧЕНЬ труднодоступное место.
- Но Сеть там будет?
- Однозначно.
- Хорошо, Кларк. Увидимся.
- Увидимся…
***
Глава 14
***
Одиночество. Одиночество на вершине. Одиночество на вершине мира. Очень сложно описать это чувство. Хорошо что «вершина мира», в данном случае – понятие буквальное, а не фигуральное.
К-2. Гора, которая на данный момент считается самой высокой на планете. И я сижу на её вершине. Ни зачем. Безо всякой цели. Сижу, смотрю вдаль. Греюсь на солнце, слушаю ветер…
Странное, должно быть зрелище я собой представляю: парень в джинсах, белых носках и белых кроссовках, с голым торсом и растрепанными ветром волосами на голове, сидит на камне, в позе Роденовского Мыслителя. А вокруг вечные ледяные шапки гор. И сам камень в снегу. Где-то внизу, под ногами, плывут облака, а над головой только небо, чистое небо. И солнце - холодный, желтый шар, где-то далеко впереди.
Красиво. Солнце вливает силы.
Вот только голова остаётся всё такой же тяжёлой, как и раньше. Она полна мыслей и дум. Мысли теснятся, мешают друг другу… И всё почему? Потому, что я взялся не за своё дело. Ненавижу управление. Власть меня не радует, а пугает. Всю свою «прошлую» жизнь я старательно избегал даже самой маленькой власти. Добровольно отказался от места начальника (хоть и маленького, но всё же). Я терпеть не мог заставлять людей делать то, что им не хочется. Хотя и мог.
А сейчас… семь миллиардов человек сделают так, как я им велю. Круто! Но совершенно не радует. У этого пути нет моего «сердца». Этот путь – не мой путь.