Но тем не менее есть это мгновение. А мгновение, как она поняла, поворачиваясь на входе в «Кафе Голди», может быть, очень долгим, очень большим.
Есть стойкость, такое прочное, несгибаемое слово из мореного дуба, и в стойкости есть свои, твердо стоящие на ногах мгновения — странные и почти чувственные мгновения радости. Эта радость, редкая и незнакомая ей, ничего не восполняет, никоим образом; но она, в конце концов, хотя бы на мгновение приносит утешение.
И все это, так она думает, слушая, как голоса вокруг то прибывают, то убывают, как музыка, как вода, все это может быть светом и благодатью: утешительная радость, мерцающая, как свечи, уходящая корнями в стойкость, время от времени вспыхивающая мимолетной картиной. Вот так.