На какую удачу надеется Деннис, если он в собственном деле ни черта не смыслит? Придурок, мать его. Билли опустил окно и вышвырнул съемный магнитофон на дорогу. Он прокатился несколько метров по асфальту, ударился об угол дома и разлетелся на куски. Пользы он не принес. Но Билли надо было показать Деннису, как обстоят дела. А может быть, себе?
Глава 9
Дом миссис Ли находился в районе Оукридж в двух кварталах от детской больницы. Здесь жили солидные представители среднего класса, их просторные дома содержались в идеальном порядке, а большие сады вокруг них были ухожены.
Паркер к югу от Оук-стрит у Тридцать третьей улицы повернула направо.
— Какой дом? Я забыла номер.
— Восемнадцать — двадцать семь.
Длинный особняк Ли, обшитый темным мореным деревом, стоял на северной стороне улицы почти в конце квартала. К дому вела розовая бетонная дорожка, снег с которой был заботливо счищен.
Паркер выключила двигатель.
— Как себя будем вести?
— Думаю, — ответил Уиллоус, — главное, не довести ее до инфаркта.
— Хорошая мысль, Джек.
— Я задам ей несколько вопросов. Посмотрим на реакцию, если получится не очень хорошо, я уйду в тень и вступишь ты.
— Понятно, а еще не воровать столовое серебро, да?
— И не хватать сразу все печенье с блюда. И не хлебать, когда пьешь чай.
Уиллоус нажал кнопку, в доме зазвенели колокольчики, и дверь тут же распахнулась, как будто эта девочка ждала их прихода.
Уиллоус и Паркер представились.
— Заходите, пожалуйста. — Девочка протянула руку для странно официального приветствия. — Я — Мелинда Ли.
Ей было тринадцать. Стройная хрупкая фигурка балерины гармонировала с маленьким личиком и огромными карими глазами. Она носила короткую стрижку, и казалось, черные волосы делают ее белую блузку еще белее. Ее ладонь была холодной и влажной. Мелинда Ли повернулась к Паркер, кивнув ей, и сказала:
— Моя мать ожидает вас в гостиной. Следуйте за мной, пожалуйста. — Она неуверенно улыбнулась. — Она не очень хорошо говорит по-английски, я могу остаться и переводить, если хотите.
— Да, пожалуйста, — ответила Паркер.
Гостиная размещалась справа от холла. Миссис Ли сидела перед камином в сделанном под старину дубовом кресле-качалке. На ней был толстый черный свитер, а ноги окутывала черная ажурная шаль. На каминной полке стояла фотография Кенни Ли. Все в доме казалось новым: ковры, мебель, даже краска на стенах была совсем свежей. Миссис Ли сидела с закрытыми глазами. Дочь что-то тихо сказала ей, она подняла голову и слегка поклонилась полицейским.
— Присаживайтесь, пожалуйста.
Паркер выбрала резной деревянный стул рядом с письменным столом у окна. Уиллоус сел в высокое кресло у камина напротив вдовы Ли. Он вынул блокнот.
— Простите, что вынуждены беспокоить в такие трудные для вас дни, миссис Ли. Надеюсь, это не займет много времени.
— Главное, чтобы убийца был найден. — Голос Мелинды — почти шепот — был как у провинциальной актрисы, произносящей трагическую реплику из плохого спектакля. Паркер пристально посмотрела на нее, и девочка залилась краской.
— Основная трудность заключается в том, — продолжал Уиллоус, не давая себя перебить, — что у нас нет мотива преступления. Были… У вашего мужа были крупные суммы в банке?
Миссис Ли подняла на дочь вопросительный взгляд. Мелинда тихо сказала ей что-то по-кантонски. Женщина покачала головой, и за нее ответила дочь:
— Мы обсуждали этот вопрос. Кроме денег, которые требовались на содержание дома и на ежедневные расходы, все остальное шло на нужды газеты.
— Насколько нам известно, ваш отец играл в азартные игры, это правда?
— Да, в маджонг[9], — быстро ответила Мелинда.
Миссис Ли разрыдалась, уткнувшись лицом в носовой платок.
Мелинда не обратила на это внимания.
— Он был членом общества и отлично играл. Я видела. Он выигрывал гораздо чаще, чем проигрывал. Иначе он не любил бы так эту игру. Но ставки у них были маленькие.
— А вы не могли бы уточнить, какие именно.
— Он говорил мне, что за весь вечер было невозможно проиграть больше пяти — десяти долларов.
— Он часто играл?
— Каждую среду, по вечерам.
— И этим его любовь к азартным играм ограничивалась? А как насчет бегов?
На лице Мелинды промелькнуло замешательство.
— На лошадей он деньги не ставил? — пояснила вопрос Паркер.