— Не очень.
— Мне тоже неохота. — Билли закурил. — А в нашей новой машине какой приемник?
— Не знаю, названия не видно.
— Включи, понажимай на кнопки.
«Роллинг Стоунз». Какая-то канитель на скрипке. Билли Джоэл[5]. Этот черномазый псих порезал себя или что-то в этом роде. Он, говорят, спал со скелетом. Барбара Стрэйзанд[6], черт ее возьми. Пол Маккартни. Голос у него — как будто ему в обед сто лет.
— Вынимай его, — сказал Билли.
— Прямо на ходу? С ума сошел? Меня же током ударит!
— А мы и так можем до этого доиграться.
— Ты что?
— А как же? Похищение. Крупная автомобильная кража, или как там они это называют. Можешь спереть «шеви» какого-нибудь пижона, и всем плевать. А угонишь «БМВ» какой-то девки, да еще вместе с ней… Если нас на этот раз прихлопнут, точно будет электрический стул. — Билли похлопал Гаррета по плечу.
Гаррет нахмурился, потом сказал с надеждой в голосе:
— Мы же в Канаде. Здесь хоть целый детский сад вырежь, не дадут больше пожизненного заключения.
— Кончай хныкать и вытаскивай приемник, — сказал Билли, — будь паинькой, слушай, что тебе говорят.
Гаррет не носил при себе ножа, но большая отвертка была с ним всегда. Он рассчитал так: если их возьмут и обыщут, то, найдя нож у Билли, его и обвинят во все грехах, а у него только отвертка. Вот и подумают, что он электрик, и отпустят восвояси. Он отбил консоль, вспорол кожу и попытался вытащить приемник из панели. Раз — два. Маккартни издал звук, как будто проглотил петарду. На сиденье полетели обрывки кожи. Раз — два. Гаррет ухватился обеими руками и дернул изо всех сил. Приемник вышел, красные и голубые проводки тянулись за ним.
— Ну как? Доволен?
— Хочешь, магазин обчистим? — спросил Билли.
— Так ведь все закрыто.
— Тут в полумиле есть «Макдоналдс».
— Я устал. Поехали домой, — покачал головой Гаррет.
— Хрен тебе.
— Надоело, устал, — канючил Гаррет. От нечего делать он открыл бардачок, увидел темные очки фирмы «Порше», документы на машину, пакетик с марихуаной — граммов десять — и бумажки для самокруток.
— Эй, посмотри, что я нашел!
— Скатай-ка мне.
Гаррет свернул сигарету и глубоко затянулся.
— Эй, а мне? — торопил Билли.
Гаррет протянул ему свою, ему почему-то не понравилось курить травку.
Билли высадил Гаррета у его дома и с места рванул по улице. Он поставил «БМВ» Нэнси Краун в переулке в шести кварталах от дома своей матери, взял приемник и пошел прочь. Небо было чистым. Низко над горизонтом висел тоненький лунный серп. Билли выругался, зашвырнул приемник в чей-то двор и вернулся к машине.
Он нашел Нэнси Краун в двух кварталах от того места, где они ее оставили. Она одиноко шла по тротуару в своем черном платье и туфлях на высоких каблуках. Он поставил «БМВ» на углу и вышел на тротуар. Она обернула к нему бледное, измученное лицо и молча остановилась. Он отдал ей ключи. Она не поблагодарила. А чего он еще ждал? Он сказал только:
— Приятно было познакомиться, Нэнси, — повернулся и ушел.
Через двадцать минут он был уже дома. Свет горел везде — было светло и пусто. Его отец умер от рака восемь лет назад. А мать, должно быть, играет где-нибудь в бинго и веселится вовсю. Билли хотелось пива, в запасе было шесть банок, но он забыл поставить их в холодильник, а теплое пиво он просто-таки ненавидел. Льда в морозилке, конечно, не было. Как всегда, мать израсходовала весь лед и не удосужилась поставить новый.
Он вошел в гостиную, плюхнулся на диван, весь в стародавних пятнах от пролитых напитков и забытых сигарет и набрал номер Гаррета. Отец Гаррета, алкаш, никогда не снимал трубку, а мать по ночам работала, так что — никаких проблем.
— Эй, у тебя все в порядке? — спросил Билли. — Пошевели своими тупыми мозгами.
— Ты о чем?
— О сегодняшней прогулочке.
— Да, все в порядке.
— Если что, позвони.
— Позвоню, Билли.
— И ни с кем ни слова об этом.
— Ладно.
— Да уж, не надо. Понял меня? Держи рот на замке.
— Конечно, Билли.
— Я тебя не пожалею.
— Я это знаю.
— И мне нужны темные очки, которые ты украл, тварь!
— Мало ли что тебе нужно.
— Тогда, как заснешь, я приду и возьму их сам, — сказал Билли, — приятных сновидений, сосунок.
Он швырнул трубку, включил на полную мощность большой телевизор, отодвинул носком сапога переполненную окурками пепельницу и, положив ноги на столик, удобно вытянулся. Телевизор он украл, как и большинство вещей, которые у него были. Он бродил по переулкам богатых кварталов в поисках коробок, которые выставляли за ограду особняков при покупке новых телевизоров, магнитофонов и прочей бытовой техники. Найдя то, что ему требовалось или просто хотелось в данный момент, он ставил машину в переулке или на стоянке, если таковая имелась, шел к двери дома и громко стучался. Если не отвечали и вокруг было безлюдно, он взламывал замок, брал то, за чем пришел, и все, что привлекло его внимание. При случае он подбирал и коробку, потому что в коробке перепродать технику можно было гораздо дороже.