В сущности, если бы Феликс вовремя не удрал на почтовом дилижансе в Лондон, то его, по общему мнению членов семьи, неизбежно отправили бы в дальний глухой церковный приход в Инвернессе под крылышко к престарелому дяде, который сделал бы из него монаха.
— Прошу прощения, что не встретил тебя после спектакля, — сказал Ник, — но у меня… появилось более заманчивое предложение. Извини, кузен.
Несколько мгновений Феликс недоуменно таращился на Ника, потом вздохнул, подошел к покрытому пылью столу под большим зеркалом в прихожей и швырнул на него шляпу, перчатки и ключ.
— Более заманчивое предложение… Да, понимаю.
С усталым видом он извлек из кармана носовой платок, решительным шагом подошел к Нику и вытер ему рот, прежде чем тот успел запротестовать.
— У тебя осталась помада на губах, — пояснил он и сунул перепачканный лоскут батиста брату в руку.
Тот поднял взгляд на Феликса, и уголки его губ дрогнули в лукавой улыбке. Протянув руку, он, в свою очередь, с силой провел платком по губам актера.
— Как и у тебя.
Вопросительно приподняв бровь, он ухмыльнулся и с преувеличенным тщанием засунул платочек Феликсу в карман жилета.
— В самом деле? — Феликс поспешил к настенному зеркалу и, учитывая полумрак, подошел к нему почти вплотную, чтобы разглядеть предательские следы помады. — Это совсем не то, что ты думаешь, кузен. Подумаешь, сценический грим… Я небрежно стер его, только и всего.
Ник коротко рассмеялся.
— Неужели? Впрочем, не буду настаивать. Феликс отпрянул от зеркала и повернулся к нему.
— Не могу поверить, что друзья выпустили меня в таком виде на улицу! А ведь я еще и участвовал в вечеринке.
— Уверен, они попросту ничего не заметили. Да и замечать-то особенно нечего, если на то пошло.
Ник лениво оттолкнулся от стены и, зацепив плечом притолоку, направился в библиотеку — точнее, в комнату, которую можно было с полным правом считать таковой, если бы на запыленных полках стояли книги, а не валялись груды старых газет.
Феликс еще раз внимательно посмотрел на себя в зеркало, стер мазок помады возле уха, швырнул скомканный платок на стол и поспешил за двоюродным братом.
Ник вольготно устроился в старом кресле, откинул голову на высокую спинку и вздохнул.
— Знаешь, а ведь я был уверен, что Лондон мне не понравится.
Рука Феликса нерешительно замерла над открытым графином с бренди, но потом он все-таки ухватил за горлышко темную бутылку, стоявшую рядом, и налил себе шерри. Усевшись на подлокотник кресла напротив Ника, он осторожно пристроил бокал на колене, стараясь не запачкать свои ярко-желтые шелковые панталоны.
Ник уже не удивлялся тому, что, несмотря на полное отсутствие уюта или хотя бы некоторого порядка в доме, Феликс всегда одевался безупречно, хотя и несколько вызывающе, на его провинциальный взгляд.
— Я знаю, ты испытываешь предубеждение к столице. — Феликс шумно выдохнул, наполнив парами виски теперь и библиотеку. — Не успев приехать, что, кстати, случилось только вчера, ты уже раз двадцать, не меньше, сказал мне об этом. Тебе больше по душе торфяные болота и вересковые пустоши. Твой мир сосредоточен в деревне, а для меня он заключен в Лондоне. — Но тут Феликсу в голову, похоже, пришла какая-то мысль, поскольку он сжал губы, сдерживая всхлип. Подбородок у него задрожал. — Ник, я не могу выразить, как благодарен тебе за то, что ты приехал на спектакль, чтобы поддержать меня. Я прекрасно понимаю, что поездка оказалась долгой и утомительной. Но я искренне тебе благодарен, дорогой кузен. Спасибо! — Он шмыгнул носом.
— Эй, перестань, братишка! Ни к чему рассыпаться передо мной в благодарностях. Мне это было совсем нетрудно. Тем более что рано или поздно мне бы все равно пришлось ехать в Лондон. — Ник одарил расчувствовавшегося кузена теплой улыбкой. — Знаешь, я бы ни за что не упустил возможности посмотреть на тебя в главной роли.
Феликс глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
— Я знаю, Никки, знаю. Ты всегда был рядом, когда я в тебе нуждался. — Его большие темные глаза стали похожи на два колодца и подозрительно заблестели. — Всего лишь один вечер… последний вечер летнего репертуара… но я был звездой… понимаешь, мне досталась главная роль, и я справился с ней блестяще! На вечеринке мне все говорили об этом, а я не настолько дурно воспитан, чтобы не согласиться с мнением общественности.