— Ну, попробуй. Может быть, это мы убьём тебя!
— Допустим, убьёте. — «Вольверайн» отделяло от стоящего на краю стартовой площадки «сперроухока» Окады метров семьсот — достаточно, чтобы попасть навскидку стрелку вроде Прохазки, закалённому в боях ветерану. — И что дальше? Как вы собираетесь уносить ноги от шлюх и докладывать лорду Уортингтону о провале?
Глэдис не ответила.
— Ты ведь сама это понимаешь, — сказал Аристид. — Поэтому не дури. Мэтсон и его черномазый дружок начали мутить воду, но ты-то не с ними.
— Я сама с собой и со своими ребятами. Теперь уже всеми нашими ребятами, раз капитан и Оливейра мертвы. Значит, я — бревет-капитан и командую «Мародёрами».
— Командуй, кто ж тебе не даёт. Все наши обязательства перед «Мародёрами» остаются в силе — до тех пор, пока вы соблюдаете свои обязательства.
На пятой палубе шла деловая суета: техники «Пикинёров Прохазки» готовили к бою «райфлмэн» и «мародёр». Для этого надо было взломать пароли и разблокировать управление — не так уж и сложно, если умеючи. Обычно угонщиков поджимало время, да и охрана ангара могла наседать, но здесь и сейчас не мешало ничто. Снарядные магазины обоих мехов были полны, а на место пилотов Прохазка поставил Атамо-Уху Кахоаалохакупаа и Пьера Сугияму, ещё двоих пилотов индастриалмехов. Первый был ауриганским ренегатом, которому на родине светил приговор за участие в политическом заговоре, второй — мехвоином-лишенцем с Антиаса, потерявшим свой «гриффин» в драке с канопианскими сучками полтора года назад. Оба давно ждали шанса вновь стать настоящими воинами, а не подручными технарей в грузомехах, так что готовы были выложиться на все сто.
Охрану в ангаре Прохазка оставил серьёзную: полдесятка бойцов в брониках и с автоматами; ещё двое ракетчиков, сменивших базуки на штурмовые винтовки, караулили аппарель внизу, на земле. Просто, на всякий случай.
— Меня отрубили от сети, — сказал Оливейра, убирая коммуникатор в нагрудный карман. — Ёбаный Блейк.
— Спалили? — догадался Чавес.
— Похоже на то.
— Что теперь?
Они собирались уйти с палубы 3а всё по тому же техническому колодцу. Сорок метров вниз до конца, то бишь, до пятой палубы, или всего около двадцати — до четвёртой. Лезть столько по вертикальной лестнице вниз и при нормальной гравитации было бы страшновато, а при полуторной — и подавно. Особенно для выросшего в аграрном районе Дайнмар-Майорис канопианского мехвоина: в отличие от Дария, он не имел опыта лазания в тесных и полутёмных лабиринтах технических помещений космических станций и кораблей. Клаустрофобией, конечно же, не страдал, но высота — другое дело. Поэтому и выруглся, когда Оливейра сказал:
— Полезем вверх.
— На хуя?
— За барабаном подъёмника будет проход в оружейный отсек. Невысоко, метров пять-шесть. Ты готов был спускаться вниз двадцать, — напомнил мехвоину Дарий.
— А куда было деваться?
— Некуда и сейчас. Снизу нас по-любому обложили, так что я высунусь наружу через оружейный порт и попробую с корпуса соединиться с ребятами. Гриша и Зая сейчас в мехах на улице, лётчики тоже где-то там. Если Прохазка их не повязал, то они помогут.
— Если, — саркастически повторил Чавес.
— Слушай, умник!.. не хочешь — вали, запрись обратно в канатный ящик и не еби мне мозги!
— Уж нет, — проговорил в ответ парень. — Деваться некуда. Придётся с тобой.
— Полезли. Я — первый, ты следом.
По совету Оливейры, Чавес обмотал ладони бинтом — чтоб не скользили по перекладинам. И к тому времени, как они добрались до верхнего края колодца, с канопианина семь потов успело сойти.
— На, держи, — Оливейра протянул ему прямоугольник стим-пластыря. — Помочь?
— Угу, — Чавес повернулся к нему спиной и наклонил голову.
Оттянув воротник, Оливейра налепил пластырь ему на кожу у основания шеи. Прошло всего несколько секунд, прежде чем смесь анальгетиков и стимуляторов начала впитываться через кожу, и усталость отступила. Дрожь в руках ушла следом; мехвоин взял наизготовку свой автомат.
— Пошли, — сказал Оливейра. — До оружейного модуля нам ещё хуярить и хуярить.
На палубе 3-А «Юниона» размещались передне-бортовые оружейные установки: пара метателей частиц, спарки среднекалиберных автопушек и средних лазеров, батареи дальнобойных ракет. Каждая в собственной башенке-блистере, сейчас поднятых в боевое положение, в готовности открыть зенитный огонь по канопианским самолётам, буде они отважатся на воздушный налёт. Оружейные порты можно было использовать и как люки для выхода наружу — например, при ремонте самих установок, если они получат повреждение в бою. Разумеется, они запирались на замок, но первые уроки искусства взлома Дарий Оливейра получил ещё пацаном, лет в одиннадцать или двенадцать. Медвежатника из него, конечно, не вышло, но справиться с люками военного дропшипа он мог, благо, набор отмычек держал при себе.
Шесть километров на скорости тридцать в час — это двенадцать минут, но на деле, они не уложились и в двадцать. Вместе со временем, потребовавшимся чтобы рассесться по машинам, натикало полчаса. Тихоходный «урбанмех» Элайза оставила в лагере, посадив на него пилотом Мари Вафиадис. Снова отремонтированный «стингер», который обычно пилотировала эта девушка, Элайза передала Краточиловой как более опытому бойцу. Угнанный Катариной Зарикос мех загнали в ремзону на «Дериное»: с неработающей правой рукой, от него толку было негусто. А всей возни с починкой несущего стержня, миомерного привода и установкой новой брони предстояло часов на пять или шесть.
С бэттлмехами вместе в атаку шла и пехота — оба взвода на своих четырёх БТР. Уж тридцать-то километров в час их моторы и при полуторной гравитации Балавата давали стабильно. Это «блэкджек», «ханчбэк», «пантеру» и мехи огневого лэнса Фиорелли мехвоины гнали бегом по заснеженному каменистому грунту.
Уже после выдвижения из лагеря серая метка отправленного сообщения на коммуникаторе стала синей: Оливейра (или кому там достался в руки его комм) принял послание. Вкоре в наушниках шлема Элайзы звякнул сигнал вызова. Свой коммуникатор она подключила к аппаратуре связи «блэкджека», так что принять и ответить труда не составило.
— Лейтенант Оливейра?
— Да, я. Вы встретили Кэт?
— Конечно. «Негодяй» в её устах было явным для тебя комплиментом.
— Не сомневаюсь. Чорт побери, тут холодно…
— Тридцатник, — сказала Элайза, бросив взгляд на забортный термометр. — Ты где-то на улице?
— Я на макушке «Вонючки». Нашего «Юниона». Мой комм отрубили от сети.
— Чем порадуешь? Я буду у вас минут через десять с ротой мехов и ротой пехоты.
— Чорт побери… сейчас я попробую связаться с ребятами.
— Сколько их у тебя и где они?
— Двое в «уоспах» из моего лэнса, Гриша и Зейнаб. Я их вижу, они на площадке, рядом с истребителями. Лётчики… я постараюсь уговорить их командира.
— Постараешься? — Элайза недобро сощурилась, хоть Оливейра и не мог этого видеть. — У тебя две минуты устроить конференц-связь с командиром лётчиков и мехвоинами. Три-четыре канала твой комм потянет?
— Сейчас… отключаюсь, я наберу вас.
Скорчившись за пушечным блистером так, чтоб сложнее было заметить с земли, Оливейра переключил режим коммуникатора.
— Ну, давай, — бормотал он себе под нос. — Благословенный Блейк, подсоби…
— Дарий? Прохазка сказал, ты убит, — по голосу Глэдис не слышалось, что она обрадована его «воскрешением». Или же опечалена предполагаемой гибелью. Ну да, Глэдис всегда была деловой девчонкой…
— Я жив. И тут на канале ещё кое-кто… коммандер Маркхэм из армии Магистрата — второй лейтенант Глэдис Окада, командир эскадрильи, — представил их друг дружке Оливейра.
— Так, лейтенант. Ты уже должна видеть нас на радарах, и мехвоины тоже, поэтому слушай сюда. Поможете нам против пиратов — я сохраняю вам жизнь, ваши мехи и прочее. Нет — буду считать вас пиратами и обойдусь соответственно.