- В случае прорыва нарушителей на вашем участке, - Захарин указал точку на карте. - Вот здесь!
- Вем! Вем! Ясно, - кивал Анджеевский.
- Я перекрываю участок, - продолжал Захарин, - от двести пятого до двести десятого пограничного знака. Резерв заставы будет действовать в зависимости от обстоятельств.
- В выпадку зъявленя пшетивника, - сказал Анджеевский, - тутай. - Он показал карандашом на карте. - Я вам можливость стражницей замыкать тутай.
- Добже, добже, - согласился Захарин.
- Пши мэбле, - сказал поручник. - Мувить пшес телефон.
- То есть при возникновении обстановки, - уточнил Захарин, - связь по телефону? Я правильно понял?
- Так ест!
- На эту неделю сигнал "Я свой" - красная ракета, - объявил Захарин.
- Чэрвона ракэта, - повторил Анджеевский и сделал запись в блокноте. Бардзо добже.
- Вот и все на сегодня, пан Гжегож.
- До видзения, пан Владимеж.
- До свидания! - Офицеры подали друг другу руки.
У озера Гусиного четыре бандита допивали бутылку самогона, заедали салом. Рядом лежало оружие. К ним подошли Тур и Мирон.
Бандиты насторожились, но, узнав Тура, пожали ему руку.
- Знакомьтесь: Мирон, - представил Леваду Данилюк.
- Мирон, - протянул руку Левада.
- Тут рискуешь жизнью, - набросился вдруг на бандитов Тур, - а вы сало жрете!
Бандиты продолжали бражничать, не обращая внимания на гнев бывшего начальника.
- Ты что, не хочешь меня уважать? - спросил Тур, обращаясь к одному из бандитов. - У тебя спрашивают!
- Стараемся! - пробасил бандит.
- Вижу, что стараетесь.
- Напрасно, мы имеем успехи,
- Я скорей поверю гулящей бабе, что она невинна, чем в твои успехи.
Бандиты расхохотались.
- Не надо, Тур! Не надо! - поднял вверх кулачище бандит.
Затем Тур подошел к оружию, осмотрел ручной пулемет. Снял снаряженный диск:
- Сплошная грязь!
Подошел ко второму бандиту, осмотрел его оружие... Протер свой неисправный автомат, внимательно осмотрел. Затем, поглядывая на Мирона, взял заряженный автомат себе, а бандиту положил свой.
Мирон замер в недоумении, в тревоге - в случае чего, в кого будет стрелять Тур? Или один против пяти, или двое против четверых?
Гришутка сидел на ступеньках своего дома. Зося поправляла ему рубаху, вкрадчиво говорила:
- Слушайся, сынок, папу. Он хороший.
- Мам, быстрей, - торопился Гришутка. - Некогда.
- А ты куда?
- Буду улицу переходить, посмотрю налево, потом - направо, затараторил Гришутка.
Зося засмеялась.
- Здравствуйте, - оказал подошедший Сушенцов. - Ну, сын, принимай. Он подал Гришутке игрушечную машину.
- Что надо сказать? - опросила Зося.
- Спасибочки, пап... - улыбнулся Гришутка.
- Пожалуйста, сынок! - Глаза Сушенцова блеснули:
его впервые назвали папой.
- Ну, как вы тут поживаете? - спросил он. - Не проголодались?
- На аппетит не жалуемся, - ответила Зося. - Да, сынок?
- Наелся конфет от пуза, - заговорил Гришутка и похлопал себя по животу. - Вот... А ты где ходишь?
- Я на службе...
- А что, на службе не спят?
- Я сплю в кабинете, понял?
- А-а-а, понял, - ответил малыш, хотя по лицу было видно, что понятно ему не все.
- Иди, сынок, гуляй, - сказал Сушенцов.
Гришутка чмокнул Зосю и побежал. Зося и Сушенцов поднялись в квартиру.
- А он башковитый, - сказал Сушенцов.
- Да, Гришутка неглупый мальчик, - ответила Зося. - Чай будете пить?
- Спасибо! Не надо... Зосенька, знаешь... Знаете... Я долго думал, засмущался Сушенцов.
- О чем же?
- Переводись на заочное отделение пединститута... И живи с нами... Извини, что вдруг на "ты"...
- А квартиру вы мне нашли?
- Давай будем на "ты". Да?
- Хорошо! А ты квартиру мне нашел? - повторила Зося.
- Ну как ты не поймешь, с нами...
- На птичьих правах? - спросила Зося, но глаза ее выдавали, она догадывалась, о чем идет речь.
- На правах мамы... Ну и ж-жены...
- Это что, предложение?
- Да...
- А что скажут люди?.. Приехала... Навязалась...
- Ну что ты, Зосенька? Ведь я тебя люблю!
- Ах, Илья, Илья, славный ты человек! Но не спросил: а как я к тебе отношусь?
- Как? - упавшим голосом оказал Сушенцов. - Я тебе чужд?
- Нет, близок! Очень близок... У нас много общего. Но многое и разделяет: у тебя была жена, у меня парень... Прошлое может встать меж нами, я боюсь этого...
- Погоди, Зосенька, - сказал Сушенцов. - Прошлое нас, наоборот, соединяет. Память о том, что было, что пережила, - порука нашего счастья...
- О счастье, Илюша, рано загадьвать. Но давай попробуем... Я согласна! Ради Гришутки, ради тебя...
Сушенцов обнял Зосю и неловко поцеловал.
Бункер Клима Рогозного.
- Ну, что? - спросил Рогозный. - Хвоста нет?
- Подтвердить не удалось, - ответил Гук. - Наш осведомитель информирует... Границу прошли с боем. Число и время совпадает.
- Это важно, милок, - сказал Рогозный. - Очень важно!
- Если верить Туру, вроде все гладко. Были убитые с обеих сторон. Три человека из группы Мирона, Ворон тоже остался там.
- Документы у него были? - поинтересовался Рогозный.
- Тур утверждает, что нет!
- Это тоже хорошо... - сказал Рогозный. - Ну, а дальше что? У меня лопается терпение: с чем приехал Тур?
- Не сказал. Выложит все тебе, - ответил Гук. - Но меня насторожил один пустяк.
- Что за пустяк? - хищно напружинился Рогозный.
- Тур явился с неисправным автоматом.
- Выяснил причину?
- Да, выяснил. Тур говорит: вышел из строя во время стрельбы.
- Почему, может быть! - успокоился Рогозный. - Ты уже придираешься...
- Моя служба такая, - сказал Гук. - Сам знаешь.
- Ну что, с Туром как будто ясно, - сказал Рогозный. - А как группа Мирона?
- С Туром встретилась случайно.
- Чего к нам принесло? - опросил Рогозный.
- Просит помощи. Не хватает сил остановить переселение украинцев из Польши... Кажется, это больше всего волнует Мирона.
- Какая мне разница, что его волнует, - буркнул Рогозный. - Что он собой представляет?
- Крутой мужик. Не очень сговорчив, - ответил Гук. - Сцепился с нашей референтурой пропаганды... И... по многим вопросам заткнул ее за пояс.
- А как ты думал? - рассудил Рогозный. - На эту референтуру поближе посмотришь - одно дубье.
В кабинет начальника войск округа генерала Свиридова зашел Осадчий.
- Чем порадуете, Юрий Николаевич? - Он подал руку Свиридову.
- От Левады донесение, - сказал Свиридов и протянул листок бумаги с текстом записки: "Добрались без приключений. Принимает нас всерьез. Данилюк надежен".
- Куцая информация, - сказал Осадчий.
- Но зато, как говорится, обнадеживающая, - усмехнулся Свиридов.
В сопровождении Гука и Дубового Тур подошел к бункеру Клима Рогозного. Вместе с ними спустился в схрон.
- Ну, здравствуй, песий сын! - тепло поздоровался Рогозный. - Садись, рассказывай!
- Вы что, не доверяете? - возмутился Тур, не принявший теплоты Рогозного. - Тогда зачем посылали?
- Им хорошо сидеть в тепле, - сказал Рогозный. - Осторожность никогда не мешала.
- Не думал я... - Тур с неприязнью посмотрел на Гука]. - Не знаю даже, как быть?
- Успокойся, - сказал Клим Рогозный. - Рассказывай, как там в Центре? - спросил он более мягко.
- Центр доволен вашей работой, но не доволен общими делами.
- Им хорошо сидеть в тепле, - сказал Рогозный. - Побросали и поскакали, как кролики. А тут каково?.. С чем прибыл?
- Я обязан доложить вам лично!
Рогозный посмотрел на Гука и Дубового. Те, поняв взгляд, удалились.
Мария и Галина в доме одни, занимаются своими делами. Галина листает какую-то книгу, делает в тетради пометки. Мария разливает по бутылкам самогон...