сих пор собирала бы стадионы, и Алексею не пришлось бы думать, где найти денег. Но вот сейчас магия рассеется, потому что Юра всё равно пьян, он договорит и запоёт, плохо запоёт. Но пока он рассказывает свою историю, все молчат и наверняка даже сомневаются, а не стоит ли любить этого парня и дальше? Ничего, после концерта они дружно выложат в соцсети фотки и видео с концерта, чтобы похвастаться своим осуждением. Играет песня, и Юра почти справляется с ней, сбиваясь лишь ближе к концу. Но следующая уже не даётся ему, он заплетается, раздражая зал, а с финальными аккордами просто садится на сцену и сидит, глядя неизвестно куда. - На этом всё, - говорит он, - дальше кина не будет. Идите вы все домой. Алексей знает, что на этот раз действительно всё, и теперь Юру можно трясти хоть всю ночь, петь он больше не будет, только пить. Он выходит на сцену, снова подбирает микрофон, снова извиняется перед ничего не слышащей публикой и снова тащит певца за кулисы, но в этот раз уже не говорит ему ничего и не трясёт, это бесполезно. Он доводит Юру до «гримёрки», оставляет там, а сам уходит. Он не может больше смотреть на пропитую рожу, потерявшую человеческий вид, и боится, что сам когда-нибудь придушит эту рок-звезду. Гитаристы с барабанщиком покидали своё барахло на сцене и идут курить. - А ну назад, и грузите инструменты! - Алексей останавливает их и отправляет обратно. Те нехотя разворачиваются и отправляются за техникой, всем видом давая понять, что они не грузчики. Но молчат. Да и хрен с ними! Они тоже временные, долго не продержаться, никто не держится долго рядом с Юрой. Через полчаса, погрузив всю технику, отпустив врачей и немного остыв, Алексей возвращается за Юрой и находит его спящим в кресле. - Поехали! - он трясёт его за плечо. - Куда? - тот открывает глаза и смотрит подозрительно, словно боится, что его сейчас снова заставят выступать. - В гостиницу, куда ещё? Юра кивает, поднимается и идёт к выходу, почти не шатаясь. То ли он притворялся умирающим на сцене, то ли его действительно отпустило. На выходе дежурят несколько сумасшедших поклонниц, и он улыбается им, призывно размахивая руками. Алексей смотрит на всё это уже без удивления. Прошло время, когда он пытался объяснить себе, что именно заставляет людей ждать Юру после концертов. Когда он был звездой, не требовалось искать причины. Но почему он кому-то нужен до сих пор? Да, его нынешние поклонницы уже не того юного возраста, как тогда, на пике славы. Раньше приходилось напрягаться, чтобы не увезти с собой какую-нибудь малолетку, сейчас эта проблема отпала полностью, самой молодой в немногочисленной толпе лет тридцать пять. От какого отчаяния они лезут к Юре? Нет, конечно, пусть продолжают, скоро, кроме них, никто не станет покупать билеты на его концерты. Просто почему они тоже не вырастут, ну? - Для кого, говоришь, подписать? - слышится голос Юры, включившего своё обаяние, чтобы впечатлить этих дур. - Для Юли? Замечательное имя, моё любимое. Стоящий в стороне Алексей не мешает и не торопит. Вот эти десять минут славы - всё, что осталось Юре от былой любви, единственное время, когда он не пытается найти свою бутылку. Потом все расходятся, кроме каких-то двух баб, которые грузятся в Хаммер вместе с певцом. Водитель трогается. Алексей забирается в свою машину и едет вслед за габаритными огнями джипа. Хаммеры вышли из моды уже давно, даже раньше, чем сам Юра. Да и не должен рок-музыкант ездить на таких авто. Москвич - вот машина для рок-звезды. Чтобы всегда был шанс умереть под каким-нибудь автобусом, уйдя в вечность непобеждённым. А Хаммер - это для школьников. На входе в гостиницу Юра пропускает внутрь своих новых подружек и оборачивается к идущему следом Алексею. - Я серьёзно, с сегодняшнего дня ты уволен, - говорит он и тычет пальцем Алексею в грудь. Он всё ещё сильно пьян, вблизи это ощущается. - Ты стал злым, я не люблю злых людей. Эта работа не для тебя. Он не ждёт ответа, а просто заходит внутрь. Он всё сказал, на весь оставшийся вечер он главный. Да и пусть. Алексея он увольнял уже столько раз, что и не сосчитать. Но как же это всё надоело! Алексей спускается вниз по ступенькам, решая, что стоит зайти куда-нибудь и выпить, слишком долгим был этот вечер. Он проходит пару кварталов в поисках открытого бара, пока наконец не решает, что это отвратительная идея. Нет, ну в самом деле - столько ругаться на пьяницу, чтобы потом самому пойти и напиться? Спать, надо идти спать. *** С утра он долго стучит в дверь соседнего номера, пока ему не открывает одна из вчерашних девиц. Он толкает двери, пытаясь зайти, но девица упирается, не желая его впускать. - Ты кто такой? - шипит она, хватаясь за ручку. - Отвали! - Алексей посильнее нажимает на дверь плечом и заваливается внутрь. Девица, оказавшаяся голой, отскакивает подальше, без стыда смотрит на него, даже не пытаясь прикрыться. Алексей идёт внутрь номера, где на диване перед телевизором лежит вторая подружка, тоже без одежды. - Где Юра? - громко говорит он, остановившись в центре. - Там, - вяло машет она рукой куда-то в сторону второй комнаты. - Так, девочки, собирайтесь и на выход, - он смотрит на них по очереди и показывает на дверь. - А ты тут не хозяин, - первая всё ещё недовольна, - и не надо нам тут указывать! - Конечно не хозяин. Но если через пару минут вы ещё будете тут, то я вызову охрану и попрошу выкинуть вас на улицу голышом, - врёт Алексей, - пошли вон! Он идёт в соседнюю комнату, не слушая их ругани, там на кровати, уткнувшись лицом в подушку, лежит Юра, полностью одетый. Почему тогда бабы голые? Чем они тут втроём вчера занимались? Хотя ему уже давно интересно - а вечно молодой и пьяный Юра в принципе способен на что-то в постели, или он каждый раз водит к себе баб просто по привычке? Но это вопрос без ответа, потому что невозможно спросить такое у другого мужика. Да и не поверишь ты ему, если он скажет, что всё в порядке. Рядом с кроватью валяется пустая бутылка, мало ему было на концерте. Алексей долго тормошит Юру, но тот отворачивается и глубже зарывается в подушку. - Пива принеси, - он наконец открывает глаза, хватается за голову и лежит без движения, уставившись в потолок. - Вставай, по дороге купим. Нам уезжать через час. - Я никуда не поеду. Принеси пива. - Сам принеси, оно же тебе нужно. - Лёш, иди на хрен, - Юра морщится от боли, но говорит беззлобно, - я буду спать. И без пива до завтра не просплюсь. Алексей идёт к телефону, находит номер и прайс из ресторана. Цены здесь зверские, давно стоило бы выбирать гостиницы подешевле, но рок-боги не считают денег, деньги - всего лишь пыль. Он набирает номер, просит банку пива. - Две, - подсказывает Юра с кровати. Через пять минут он уже заливает в себя почти целую банку, делает вдох, допивает, открывает вторую и падает на подушку со словами: - Всё, до вечера! Алексей стоит, в который раз сжимая кулаки. Он кипит от злости, но трясти и таскать за собой Юру, когда тот не пьян в хлам, он не станет. Потому что ему страшно. И он не может объяснить сам себе, откуда этот страх. Он выходит из номера, забрав с собой ключ и идёт к себе. По дороге достаёт мобильник, набирает ещё один номер и долго слушает гудки. - Я же сказал, не звони сюда! - голос в трубке тоже не в духе. - А куда звонить? У тебя ведь другого номера нету! - Никуда не звони. Приходи, тогда и поговорим. - Я с ума сойду, пока до тебя доберусь. Ты мне просто скажи, у вас получилось или нет? Мне больше от тебя ничего не надо. Есть надежда? - Есть. Расскажу, когда придёшь. И не звони на этот номер! - психует голос и исчезает. Ну уже что-то. Может быть, всё получится, и жизнь снова станет прекрасна. Вот только как уговорить Юру на такое? Ладно, всему своё время. Он спускается вниз, чтобы оплатить номер ещё на сутки. Оставшийся день он сидит в номере у Юры, уставившись в телевизор, на экране которого светятся российские поп-певцы, ничуть не изменившиеся с восьмидесятых. Это тоже феномен. Пока рокеры спиваются, умирают или просто исчезают в забвении, эти вот персонажи спокойно живут себе, паразитируя на былой славе. Неужели их не трогает то, что они не растут и не меняются? Или у них настолько крепкая психика? Но ведь невозможно смотреть на этих мужиков, которые на шестом, а то и на седьмом десятке поют песни про любовь, словно хотят нравиться тринадцатилетним девочкам! Неужели никому не стыдно сочинять для них такое, одевать их в нелепые блестящие костюмы и выставлять на посмешище? Это разве шоу? Эти наигранные жесты, выкрученные в максимум цвета и отвратительные натянутые улыбки? Бессодержательные песни под три повторяющиеся ноты? Суки, почему вы не бухаете до смерти после всего этого? Вечером он поднимает Юру, вытаскивает пожрать в кафе подешевле, а потом сажает в Хаммер к водителю. К, мать его, водителю! Которому нужно платить зарплату за то, что он днями сидит в салоне под кондиционером и смотрит кино в ноутбуке, пока двигатель пережёвывает бесчисленные литры топлива. Конечно-конечно, мы можем себе это позволить! Они плетутся в вечерних пробках, перебравшихся сюда из столицы, выезжают на загородную трассу и устремляются домой, вслед за уехавшими ещё с утра гитаристами. *** Нужный дом Алексей находит не сразу, хотя уже был здесь, но сейчас темно, и он катается по дворам, сопровождаемый нудными указаниями навигатора, уверенного, что он знает всё об этой планете. Наконец паркуется как попало, потому что места здесь нет, идёт к открытому настежь подъезду, поднимается на третий этаж и звонит в