Он любил своего отца, ну, или, по крайней мере, он так думал.
Он любил своих тетю с дядей настолько, насколько это вообще возможно.
Он любил Джульетту больше, чем кузину, больше, чем просто сестру, больше, чем любую из своих любовниц.
Но её? Монтекки? Он не уверен. Даже если бы он любил её, они бы все равно не смогли быть вместе. Никогда. И снова в голове звучит ее голос: «А что подумала бы твоя тетя?» Что подумал бы обо всем этом дядя? А Джульетта? Что будет, если узнают и другие его кузены и родственники?
Без сомнения, он станет посмешищем всего рода Капулетти. Тибальт Капулетти, готовый сразиться с каждым Монтекки, что встанет на его пути, вдруг начинает чувствовать что-то к одному из них. Он откинулся на кровать, прокручивая в голове свой прошлый ответ.
Плевать, что они подумают. Я не смог выбросить тебя из головы.
Тибальт вздохнул и потер виски, желая лишь одного, чтобы он смог возненавидеть ее так, как должен был, так, как от него все этого ждали, так, как ему внушали это долгие годы. Он все еще не мог понять, что же заставило его переспать с ней той ночью в саду вместо того, чтобы просто прогнать её, и что заставило его искать с ней новой встречи.
Должно быть, то, что он чувствовал, было всего лишь похотью, решил он. За исключением того, что он и раньше знал похоть, и это была не она. У него даже были отношения, основанные на одном лишь желании, и он не чувствовал ничего подобного раньше, потому что знал, что эта девушка всего лишь очередная игрушка в его постели, которая непременно сменится другой. Нет, конечно, Монтекки он тоже хотел, и он этого не отрицал, но почему-то в этот раз он не хочет никого другого, кроме неё.
-Как ты мог вляпаться в это, Тибальт? – спросил он себя с горькой усмешкой. Он запустил пальцы в свои волосы, крепко сжимая их от отчаяния. Он злился, злился на нее за то, что она заставила его это почувствовать, злился на себя за то, что разрушил все то немногое, что у них было. Он хотел выместить свою злость на ком-то, хотел причинить нестерпимую боль, но больше всего он хотел её, Монтекки. Он даже подумывал о том, чтобы выйти из дома и найти какую-нибудь девушку, любую, лишь бы выебать её и посмотреть, решит ли это его проблемы, но в глубине души он знал, что это не было решением, потому что ни одна из них не будет ею, и он отмахнулся от этих мыслей. Он оставил свои волосы в покое и остался лежать на кровати, думая о ней, о всех тех вещах, которые так хочет сказать, но не знает, как именно это сделать. Но вскоре его мысли приняли совершенно иное направление, и, все еще не переставая думать о Монтекки, он представлял себе, как она улыбается ему, вспоминал ощущение ее губ на своих, вспоминал, какого это быть в ней. Он чувствовал, как кровь начала приливать к его члену, и когда тот уперся в ткань его штанов, мужчина резко вздохнул.
Тибальт знал, что была только одна причина, почему что он не мог перестать думать о ней и почему он не хочет трахаться с кем-то еще. Он потянулся рукой к верхней пуговице своей рубашки, расстегивая ее, а затем и остальные, так же как это делала Монтекки в первый раз, после чего перешел к штанам. Он приспустил их, освобождая напряженный член. Закрыв глаза, он обхватил его рукой и начал поглаживать. Его разум наполнился мыслями о Монтекки, воспоминаниями о временах, когда он трахал её, воспоминаниями о времени, проведенном в саду и на улице.
Тибальту хотелось, чтобы воспоминаний было гораздо больше, но сейчас и этих двух моментов ему было достаточно, чтобы удовлетворить себя. Он хочет Монтекки, хочет, чтобы она была сейчас здесь, хочет, чтобы это ее рука держала его член, а не его. Он снова подумал об их последнем разе, тогда в переулке между домами, он думал о ее груди, когда он стянул лиф ее платья вниз, думал о том, как она выглядела, сидя на нем сверху, и представлял, как бы она опускалась на его член, будь сейчас прямо здесь, с ним, и его рука задвигалась еще быстрее. Через минуту его бедра оторвались от кровати, когда он кончил в руку все еще с мыслями о ней и закусил нижнюю губу, дабы подавить свой стон.
Тибальт лежал на кровати и тяжело дышал.
И он понял, что впервые за очень долгое время он достиг оргазма без единой мысли о Джульетте, без единого следа ее присутствия в его голове. И эта мысль настолько шокировала его, что он даже не был уверен, что теперь делать с этой информацией, и потому просто остался лежать, уставившись в потолок. Он хотел бы рассказать об этом Монтекки, поделиться с ней, но не был уверен, как начать этот разговор, чтобы им обоим не было неловко. Как только шок от осознания всего этого несколько утих, Тибальт принялся убирать следы совершенного действа, прежде чем в его комнату кто-то настойчиво постучал.
-Минуту, - прокричал Тибальт, бросая всё пол, и как можно скорее заправляя штаны.
Тот, кто находился за дверью, постучал сильнее. С раздраженным стоном Тибальт сел на край кровати, и, застегивая рубашку, встал и подошел к двери. Закончив с последней пуговицей, он открыл дверь и увидел одного из слуг своей тети, красивого мужчину, который всегда подносил ей бокалы с вином.
-Чего тебе? – спросил Тибальт, прислонившись к дверному проему.
-Синьор и синьора Капулетти требуют вашего немедленного присутствия в кабинете синьора, - ответил мужчина, слегка откинув голову назад, чтобы было удобнее смотреть в глаза Тибальту при разговоре.
-Они не сказали зачем?
-Нет, только то, что это очень важно, - ответил мужчина через мгновение.
Тибальт кивнул, и его сердце будто упало куда-то вниз. Он был фактически уверен, что те узнали либо о его чувствах к Джульетте, либо о его отношениях с Монтекки. Он последовал за слугой по коридору и где-то на полпути вдруг понял, что забыл надеть сапоги, но, так как до кабинета оставалось совсем немного, возвращаться обратно уже не было никакого смысла.
Тибальт остановился перед дверью и поднял дрожащую руку, чтобы постучать в нее. Наконец, он сделал это, и через несколько секунд его дядя сказал:
-Войдите.
Тибальт закрыл за собой дверь, и первое, на что он обратил внимание, была Джульетта, которая выглядела так, словно только что плакала. Неподалеку от неё стояла его тетушка с нескрываемой яростью на лице и бокалом вина в руке, периодически поглядывая на супруга, который выглядел еще более уставшим, чем обычно.
-Что-то произошло? – спросил Тибальт, пересекая комнату, чтобы встать позади кресла, в котором сидела Джульетта. Он положил руки ей на плечи, и она посмотрела на него своими грустными карими глазами, прежде чем вновь повернулась к чете Капулетти.
-Ну, давай, расскажи ему, что ты сделала, - приказал Джульетте граф Капулетти, сжимая переносицу.
Джульетта вновь посмотрела на Тибальта, и он увидел необъяснимый страх в ее глазах. Он не понимал, о чем шла речь, и потому с особым замираньем ожидал её ответа.
-Я вышла замуж, - вдруг произнесла она. Её слова поразили его в самое сердце, дыхание словно остановилось, а ревность, которую он вновь ощутил, буквально скрутилась тугим узлом в его животе, не давая вымолвить и слова, но он смог найти в себе силы, чтобы спросить:
-За кого?
Но прежде, чем Джульетта успела ответить, его тетя, сделав два глотка вина, ответила сама:
-За щенка Монтекки.
-Его зовут Ромео, - возразила Джульетта, встречаясь взглядом с матерью.
Граф Капулетти вздохнул и сказал:
-Ромео, сам по себе, неплохой юноша, но проблема в том, что он - Монтекки.
Необъяснимая ярость охватила его только от одной мысли, что он лично знал Ромео и знал, что тот уж точно не заслуживал Джульетты, но внезапно на смену гнева пришло будто бы облегчение, потому что теперь Тибальт не был единственным, кто поддался чарам Монтекки. И тогда он понял причину этого необъяснимого страха в ее глазах. Джульетта его боялась, боялась того, как он отреагирует на эту новость, и от этого понимания ему стало тошно.