Ирь неопределенно дернул плечом, потому что что-то царапнуло его сознание, и он увидел, будто краем глаза, что-то… вроде как… кончик раскачивающейся веревки. Как будто его видел кто-то другой. На фоне веревки – бело-синюю башню маяка, снова море, блестящее и тихое в противовес нынешнему, и солнце высоко в небе…
– В общем, карты говорят тебе: беги, беги, надейся, что богам не плевать на тебя, беги до самого их обиталища и сгинь. Слушай, а этот, – сирена кивнула на Лакса, – тебе очень нужен? Выглядит вкусно.
На это Айбер снова оскалился, яростно, с дикой холодной ненавистью, охотно демонстрируя ей еще больше зубов:
– Очень нужен. И не надейся.
– Жаль.
– Как есть.
И сирена, поведя плечиками, соскочила в пенящуюся соленую воду, не попрощавшись и даже не кивнув воину. Ее подружки последовали за ней, потеряв всякий интерес к путникам, едва растаял их шанс поживиться. Вскоре камни стали просто пустыми мокрыми камнями, и о девчонках уже ничего не напоминало – только ошметки водорослей и пара блеклых чешуек.
– Что, вкуснятинка, пойдем? – Ирь подтолкнул жреца в спину, другой рукой пряча карты и оглядываясь на место, где горизонт сливался с морем и где каждый вечер тонуло солнце.
Лакс рванул его кинжал из ножен, и Айбер позволил вытащить клинок и приставить к своей шее; и когда сталь коснулась кожи, он поймал себя на мысли, что он рад, действительно рад скорости и ловкости Лакса – не таким, как у него самого, но отличной для человека. Не пострадавшим от того чертова кельтского проклятья. Это было действительно здорово, и Ирьиллин неожиданно искренне улыбнулся.
– Пойдем, мой аппетитный жрец, а то подхватишь простуду – он нее может испортиться твой вкус, берегись!..
Теперь он знал, куда идти. Нити мира дрожали в предвкушении, и карты больше не были нужны.
Глава 5. Среди призраков ирландских легенд
Ирь шел, и с каждым шагом воздух как будто бы напрягался по обе руки от него. Собирались тучи, собиралось сияние материи, а Ирьиллин Айбер щурился и сам внутренне посмеивался от ереси, от катастрофы, в которую снова влез.
– Что это там у тебя?.. – Лакс закашлялся, словно вдохнул не туман вперемешку с расплавленным мирозданием, а едкий дым.
Воин хаоса обернулся к нему через плечо.
– Кажется, ты что-то углядел там, – он показал клыки. Что? – раздраженно, но без раздражения.
– Мм.. Паучьи нити.
– Если встретим самого паука, что сделаешь?
– Стану обедом, – буркнул жрец. Но за смешанными чувствами на его лице мелькнула тень азарта, которая, вообще-то, явно принадлежала Ирьиллину – но со временем переползала и на жреца.
Жрец уже почти видит, почти дотягивается взглядом до восьминогого огромного чудовища, до неизвестно даже чьего создания, которого Ирь – Лаксу нетрудно было догадаться – будто бы не видел в упор. Как и огромный вселенский паук, наверное.
Если бы они видели друг друга, тотчас бы бросились и не расцеплялись, пока не разорвут друг друга в клочья. А заодно и яблочный остров, и всю эту часть суши и воды, пока не поцарапают матовый купол неба.
Жрец впредь решил не болтать о пауках и сконцентрироваться на обедах – это сулило куда больше правды и тепла.
По пути они набрели на ущелье с ядовитыми травами, и Ирь резко выдрал их из плавного русла тайных троп, заставив окунуться в пряный злой запах, влажный воздух и мерное дыхание древних скал. Деловито встряхнул руки, огляделся и хмыкнул, довольный собой.
Лакс нашел то, что искал – неприметный желтый цветочек, невзрачный и скучный. Оборвал чахлые листики и осторожно, очень-очень аккуратно положил их между протянутых Ирем карт – места надежнее для ядовитого растения они придумать не могли.
Издали до путников доносился мерный бой барабанов, лязг как будто бы доспехов и ржание десятков лошадей… Воздух ничем новым не пах. Они не знали даже, какой это год, какой это хотя бы приблизительно мог быть век – Ирьиллин только тряхнул головой и тут же забыл ритм барабанов. В воздухе перед ним свернул блуждающий огонек.
– Нам напоминают, пора идти.
– О, пора-пора! – и он снова потянулся к нитям, входя во вкус.
Ущелье исчезло в тумане, и рассыпалось ли оно в прах, обрушилось ли от боя барабанов и тяжелой поступи войны, стало ли ловушкой или спасение – никакой разницы для двух друзей не было и не будет. Они унесли пару цветов и ушли вперед.
В следующий раз они рухнули в мир Ирландии, по крайней мере, в мир, похожий на Ирландию и на мир вообще, и оказались в пустоши. Кажется, в самом ее центре.