Выбрать главу

— А они чем лечили?

— В деревне одно лечение — редьку, хрен натрут, ржаных отрубей добавят, чтоб тело не жгло, компрессы делают. Лечат тем, кто что подскажет. А там подсказчики со всего света.

— Не ссорятся?

— Нет. Дружно живут, одной семьей, колхозом. Огород сажают, в поле работают. Немцы землянку начали себе строить. Моя младшая сестренка Вера — трактористка, придет домой, сил хватает только сесть на лавку. Ингушка хлопает руками, сочувствует и рада, что хозяйская дочка пришла, что приготовлено на стол ставит, воду подносит руки помыть. Немцы и поляки русский язык знают, а ингушка не знает.

— Интернационал поневоле?

— Да-а. Но живут дружно, одной семьей. Отец наш в трудармии, на фронт по возрасту не подходил. Мама добрая, умная.

Мариэтта Сергеевна слушала, выспрашивала, ей все было интересно. И почему название села загадочное — Чесма. Не во славу ли и честь русского флота, в память о победе над турецким флотом в Эгейском море? Сколько километров от села до железной дороги? Как в войну жило село и район? Какой был урожай?

Мария Тимофеевна рассказывала не то чтобы охотно, стеснялась, но старалась говорить правду, пусть горькую, особо хвастаться нечем, но правду. Перескакивая с одного на другое, не по порядку, замолкала на минуту, спрашивала, то ли она говорит, видела заинтересованные большие, красивые глаза писательницы, ее быстрые кивки и продолжала рассказывать.

Приглядывалась к известному всей стране человеку. Среднего роста, полная, в мужских желтых сапогах с калошами, в темно-синем кителе. Слуховой аппарат. Столько всего этот человек знает, писать рассказы начала еще до революции, в революцию ей уже было тридцать лет. Она дружила с членами семьи Владимира Ильича Ленина, немало написала хорошего, энциклопедически образованный человек, зачем ей какая-то Чесма? А ведь зачем-то нужно, спрашивает. И Мария Тимофеевна рассказывала:

— Весной сорок первого на наш район обрушилась стихия. В майские праздники трое суток валил мокрый снег, дождь и мороз ударил. А у нас в районе повсеместно скотные дворы и кошары раскрыты. Солому с крыш на корм сняли еще в апреле. Тогда десять тысяч голов скота пало.

Мария Тимофеевна хорошо знала свой район, изъездила на лошади, исходила пешком не один раз вдоль и поперек. И даже с высоты птичьего полета видела. Был такой случай. Прилетел куратор из области на самолете, Заикин Иван Васильевич. Намеревался пробыть в районе сутки. Чесменцы за ночь отпечатали 25 тысяч листовок — призыв к комбайнерам, к сельским труженикам, погрузили в самолет. Мария Тимофеевна выбрасывала листовки. У летчика был план района, он делал круг над полевым станом, над поселком, махал рукой Марии Тимофеевне — и она сбрасывала пачку листовок. Разговоров потом было много, как самолет летел, как люди собирали листовки.

Читая сводки, все знала, все цифры помнила, сама передавала их в область.

Еще до войны как заврайздравотделом в 22 года была утверждена начальником медицинской службы района, мобилизационный план составляла, на исполкоме докладывала. В первый день войны с военкомом и председателем исполкома в восьмилетней школе оборудовали призывной пункт и в первый же день отправили человек сорок новобранцев на станцию. Люди не ловчили, наоборот, скрывали болезни — здоров и все!

Со второго дня в райцентр стали прибывать автомашины, трактора, повозки, лошади. Все пошло, поехало на фронт.

Руководил всей жизнью района райком. Все указания из области туда приходили, оттуда расходились по учреждениям и населенным пунктам. Надо было держать под контролем все поставки фронту. Приближалась уборка урожая. В войну не только в настроении людей, в обстоятельствах, кажется, в самом себе изменилось, перевернулось, взбунтовалось время. Если говорить про известия с фронта, то дни растягивались; один превращался в три, а если про уборку урожая, то время летело; вот только что наливался колос и уже созревает, клонится к земле, зажелтело поле. А работоспособные люди, трактористы, бригадиры ушли на фронт, техники мало. Как убирать урожай?

В первых числах июля Марию Тимофеевну приняли в члены партии, и сразу же взяли на работу в райком.

— Встретил и перевел через порог райкомовского дома, ввел в курс дела Антон Николаевич Колбасов. Высокий такой, стройный, из сказочных былин богатырь. Добрый, спокойными, люди его уважали. Познакомил сколько мог с работой и — на фронт добровольцем. Погиб. Еще раньше ушли второй секретарь, заведующие военным отделом, парткабинетом и партучетом, женщина была одна — Ольга Лупарь. Тоже выпросилась на фронт. Осенью ушел первый секретарь. Появились новые люди, неопытные. Очень тяжело было. Не всегда справлялись.