Олег Геманов
ТЫЛОВИКИ
Глава первая
Стрелка на датчике температуры двигателя доползла почти до конца красного сектора шкалы. Еще немного и движок моего старенького "Ниссана" закипит. Чертовы пробки и чертово пекло! Уже полтора месяца в Ростове, да и по всей России, стоит невыносимая жара. Я по наивности думал, что хуже, чем летом две тысячи десятого года быть не может. Как же я ошибался! В этом году побиты все прошлые температурные рекорды. В тени плюс сорок и синоптики с экрана телевизора с непонятным злорадством беспрестанно говорят, что это еще далеко не предел.
Да дела. И конца — края не видно этому погодному безобразию. Ладно. Делать нечего, придется оставить автомобиль на обочине дороги, тем более до дома не доехал совсем не много. Пройдусь пешком, а вечером, когда движение станет поспокойней, вернусь и поставлю машину в гараж.
Припарковал машину, с огромной неохотой выключил кондиционер и выскочил в удушающий ростовский зной. Через пару минут футболка на спине взмокла от пота, и я начал почти всерьёз подумывать о том, что неплохо всё бросить и переселиться в какое-нибудь более подходящее для жизни место. Например, на Северный полюс. Пока шел домой, с ужасом рассматривая переполненные автобусы с запотевшими изнутри стеклами, выпил литровую бутылку ледяного кваса. А прошел всего-то около километра. Господи, Боже мой! Да что же за погода стоит такая!
Наконец дотелепался до дома, из последних сил прошмыгнул подворотню и плюхнулся на лавку, стоящую в дальнем углу нашего двора под раскидистым каштаном. На лавке как всегда сидела баба Зина. Она подслеповато посмотрела на меня, провела зачем то сухонькой рукой по своей старой палке с потертой рукояткой обмотанной изолентой:
— Добрый день, Серёженька. Как здоровье?
— Спасибо, все хорошо. И вам не болеть, баб Зина. Не жарко ли вам в такую погоду на улице сидеть? Я от жары просто умираю.
— Да я на десять минут всего вышла. Что в квартире-то сиднем просиживать. А тут хоть с людьми поговорю, все веселее…
И баба Зина начала монотонно пересказывать мне последний выпуск телевизионных новостей. Я привычно кивал и временами удачно поддакивал. Для меня баба Зина настоящее бессмертное существо. Сколько себя помню, баба Зина всегда сидела на лавочке во дворе, всегда рядом была прислонена её старая палочка. Правда раньше на лавочке сидели и другие старушки. Но вот уже лет шесть баба Зина сидит во дворе в полном одиночестве. Мне иногда кажется, что наша соседка по лестничной клетке даже старше самого дома, а он, между прочим еще дореволюционной постройки. На самом деле старушке было немногим более девяносто лет. Дед мне рассказывал, что муж бабы Зины погиб на фронте в сорок втором году. Соседка больше замуж не вышла. Воспитывала одна двоих сыновей. Дед еще говорил, что оба парня очень хорошо учились в школе. Обладали блестящими способностями к наукам. Но после окончания школы связались с местной шпаной. Один угодил в тюрьму, да там и сгинул, а второй спился и за год до моего рождения умер от цирроза печени. С тех пор и жила баба Зина одна. В общем, совершенно безвредная старушка. Ну, а тягу к пересказу новостей из телевизора можно и простить.
Минут пять еще блаженно понежился в тенёчке, но надо идти домой. Там ванна, кондиционер и лед в холодильнике. Попрощавшись с бабой Зиной, пулей влетел к себе на второй этаж и с каким-то остервенением мгновенно забрался под душ. Оттуда меня не смогли выдернуть даже попеременно звонившие мобильный и домашний телефоны. Ничего страшного. Кому надо — перезвонят. Рабочий день закончился, имею полное право на десять минут водных процедур. Прошлепал из ванны на кухню, вдоволь напился холодной воды и только потом взял телефон. Кто там так настойчиво названивал? Открыв телефон и посмотрев список непринятых звонков, я присвистнул. Ого. Звонил руководитель моего военно-исторического клуба, в котором я имею удовольствие состоять.
Года четыре назад я совершенно случайно зашел в оружейный магазин поглазеть на выставку стрелкового оружия времен Второй Мировой. Выставка оказалась необычная. Так как в зале расхаживали в качестве экспонатов полностью экипированные советские и немецкие солдаты. Так я первый раз увидел реконструкторов. До этого момента я слышал только о людях занимающихся реконструкцией наполеоновских войн. Оказалось, что есть люди, занимающиеся и Великой Отечественной войной. Тема эта меня интересовала с самого детства. Оба моих деда воевали, но рассказывали о войне весьма неохотно. Меня крайне удивляло, что когда я ребенком, затаив дыхание смотрел по телевизору фильмы про войну, а потом спрашивал дедов: "Ну как? На войне так было? Вы тоже такие подвиги совершали?" То деды покачивали головами и говорили: " Ну, это кино, внучек. На войне все по-другому происходило".