Жека скептически хмыкнул:
— Немцам не так просто будет добыть оружие спецназовцев! Они серьёзные бойцы, очень быстро просекут ситуацию.
— С этим я не спорю! Но не забывай, что после переноса мы оказались в двух метрах от колонны грузовиков. Немчик еще на меня удивленно пялился из кабины. Потом мотоциклисты проехали. Тоже нас рассматривали. Только форма немецкая и спасла. Не будь её, всех очень быстро положили еще на дороге.
— Так это нас! У нас и оружия нет, — Жека бросил презрительный взгляд на свою винтовку, валявшуюся около него на земле. — Бутафория сплошная, а не оружие.
Новиков удовлетворенно улыбнулся, подхватил мой пистолет-пулемёт и энергично потряс им перед собой:
— Именно об этом я и говорю! Что скажут немцы, если увидят наши "пукалки"? Правильно. Решат, что НКВД совсем из ума выжило. И больше ничего.
Я осторожно забрал у Николая свой "МП". Конечно, Новиков прав, это не оружие, а лишь жалкая на него пародия. Но лично на меня даже простое прикосновение к "пукалке" действовало успокаивающе, приносило чувство безопасности. Так что нечего герру лейтенанту моим автоматом размахивать, и вообще, как мудро советовали украинские любители сала, надо его перепрятать. Пристроил "МП" поудобнее на коленях, на всякий случай, для пущей надежности намотал ремень автомата себе на руку. Новиков заметил мою возню, весело зыркнул глазами. Он хорошо знал моё трепетное отношение к оружию.
Народ активно продолжал обсуждение. Со всех сторон сыпались вопросы, выкрики, иногда раздавались смешки. Обстановка очень быстро стала совершенно такой же, как и на официальных собраниях клуба. А я просто ненавижу все эти бесконечные словоблудства. Когда по часу обсуждают пустяки, упоённо переливая из пустого в порожнее. От нечего делать, стал рассматривать проплывающие надо мной белые облака и как-то совершенно не к месту задремал.
— Нестеров! Очнись! — рявкнул мне прямо в ухо Новиков.
— А? Что?
Николай гневно помахал кулаком перед моим носом:
— Черт! Мы такие важные вещи обсуждаем, а ты спишь!
— Прошу прощения, герр лейтенант — виноват!
Новиков осуждающе покачал головой и продолжил прерванную явно из-за меня речь:
— Так вот. То, что мы сейчас находимся около Морозовска это уже понятно. А вот какое сегодня число и что конкретно происходит вокруг нас… — Новиков неопределенно пожал плечами и неожиданно замолчал. Люди во все глаза смотрели на командира. Николай обладал огромными знаниями по эпохе Великой Отечественной войны. Его авторитет был в этом вопросе непререкаемым. Я лично неоднократно убеждался в обширности и полноте его познаний. Но в данный момент герр лейтенант, выглядел крайне смущенным. Новиков снова пожал плечами и извиняюще развел руками в стороны:
— Сейчас не могу точно сказать, какое сегодня число.
Взвод разочарованно загудел. Новиков поднял руки вверх, призывая к спокойствию:
— Тихо! Точное число назвать не могу, но отлично представляю, в каком временном интервале мы очутились, — герр лейтенант обратился ко мне. — Сергей, ты взял с собой свой ежедневник?
— Да, Николай. Он тебе нужен? Держи.
Новиков открыл блокнот, карандашом начал набрасывать схему, одновременно комментируя свои действия:
— Смотрите: вот Дон, а вот Маныч. Между ними километров триста. Мы находимся рядом с Морозовском, практически точно между двух рек. Позади Ростов, впереди Калач-на-Дону, а за ним Волгоград, в смысле сейчас там Сталинград, — герр лейтенант махнул рукой на восток. — Пропагандист сказал, что идущая за нами пехота устала после штурма Морозовска. Это значит, что город взят сегодня утром или вчера днем. Я точно помню, что немцы взяли город восемнадцатого июля. Следовательно, сегодня восемнадцатое или, что более вероятно середина дня девятнадцатого июля.
Курков заинтересованно спросил:
— Так, с этим понятно. А что происходит вокруг нас?
Герр лейтенант почесал затылок карандашом, уставился на собственноручно начерченную схему, словно надеясь увидеть там подробные комментарии, причем с указанием источников информации. Несколько секунд Новиков нервно грыз кончик карандаша, потом обвел людей взглядом и начал говорить:
— А происходит вот что. Как раз сейчас совершается разворот немецких войск. Четвертая танковая армия поворачивает на юг, Шестая армия тоже проводит маневр силами и вместе с венграми, итальянцами и прочими румынами начинает подготовку к броску на Сталинград. Первая танковая армия вот-вот начнет штурм Ростова и с боями возьмет его двадцать третьего июля.