Как он прыгал, как он прыгал! А как изысканно выражался! В общем, кирдык пришёл его ноге, совсем. Даже императорский целитель не мог ничего поделать. Никто(за пределами нашего дворца), конечно, не узнал, кто так лекаря оприходовал. Отец дал ему орден "за смелость и отвагу в бою с врагом", ну и земли какие-то пожаловал. Но теперь целителя звали не иначе как Бабайка, за трость и особую любовь к маленьким детям.
Впрочем, мне тоже досталось и выговор от родителей, что леди, оказывается, не размахивают булавой, и сомнительная слава: пару лет назад, когда случай уже подзабылся, ко мне подошёл паренёк лет пяти и спросил:
-Леди Дарк Найт, а вы и правда Бабайке ногу откусили?
Вынырнув из пучины воспоминаний, я осмотрелась, и, убедившись, что никого вокруг нет, пошла куда изначально и собиралась. В библиотеке было относительно пусто, также как и всегда, за столом сидел сухонький библиотекарь. Да на диванчиках притулилась парочка адептов-прогульщиков, темноволосые юноша и девушка, но они были заняты исключительно друг другом и меня попросту не замечали. Помятуя о плохом слухе библиотекаря, я присела на свободный диванчик и, достав пергамент, написала на нем свою просьбу. Я долго обдумывала, какой же она должна быть, чтобы не вызвать подозрений, и, в итоге, попросила летопись Башни. В ней наверняка должны были какие-то заметки о ментальных магах, или, как сейчас их многие презрительно называют, мусорниках (за то, что они копаются в чужом грязном белье). А если и нет, я все равно буду знать, на каком стеллаже стоят книги подобного содержания. Хотя вряд ли они есть в общем доступе.
В летописи Башни я не нашла ничего интересного, никаких записей о великой силы магах, никаких записей о подвигах или чем-то ещё. Просто длинная на три сотни страниц книга о создании Башни, о её создателях и первых учениках. Судя по всему, выходило, что все эти люди были донельзя косячными, и, несколько раз здание разносили, поэтому сначала замок пришлось перенести в чистое поле.
На середине книги глаза уже слипались, а часы на стене показывали, что уже почти четыре вечера. К пяти следовало подойти в столовую и заняться отработкой. Все-таки совесть, пусть и на совсем зачаточном уровне, у меня имеется. Я по-быстрому пролистала книгу и поняла, что смысла читать нет. А потому решила пока взять чего-нибудь романтического содержания, но потом передумала. В связи со всеми событиями читать романы показалось мне кощунством. И я решила пойти найти куратора, чтобы рассказать о своих находках.
В половину пятого должен был прозвенеть звонок, ознаменовавший окончание пар. Я достала из сумки зачарованный ото всяких бед листок, на котором было написано наше расписание и расписание нашего куратора. У него занятие проходило в кабинете 24-А, это было недалеко от общежитий, а потому я сначала сбегала за своими находками, а уже потом пошла за Рюрихом Вайт Старом. У аудитории я была, по внутренним ощущениям, минут через двадцать. И в ожидании, положила сумку на пол и уселась сверху. Звонок прозвенел, когда я уже устала смотреть на дверь и всерьёз пыталась поджечь её взглядом, не используя заклинаний.
Из кабинета потянулась вереница людей, первым вышел парень, на вид, типичный балагур, рыжий, и если у служанки в столовой волосы имели скорее оттенок мёда, то у парня они были как пламя, веснушчатый, среднего роста, он придержал дверь для идущих следом дам. Девушки были по моде крашены в золотистый, одеты в тяжёлые парчевые платья со множеством юбок и двигались как-то дерганно, будто их приложили какими-то чарами, хотя может они не выдерживали вес собственных украшений и их тянуло к земле. Шли с черезчур прямой спиной, гордо запрокинув головы. Первая меня не заметила, потому что глядела строго прямо, боясь, что колени подогнутся и оно осядет на пол, а в таком наряде рыжий её вряд ли утащит. А вот когда взгляд второй нашёл меня, её глаза удивлённо расширились, и она, заглядевшись, споткнулась о небольшой порожек, толкая рукой первую, которая ещё не успела уйти с дистанции. Обе дамы полетели на меня, я по-быстрому передислоцировалась вправо, успев даже за короткий миг захватить сумку. Первая, видимо, главная в их небольшой компании врезалась сразбегу лбом в стену, а вторая, теперь наверняка не любимая подруга, растянулась во весь рост на полу.