Вместо этого, затаив дыхание, я с ненавистью к себе кладу его экраном вниз на стол, после чего сбрасываю на пол. Мне нужно работать! Нужно погрузиться и все закончить. Отодвинуть все отвлекающее — и не просто отодвинуть: устранить. Всего-то нужно нарисовать одну линию, потом еще одну, потом еще и еще, и я закончу. Все, что мне надо сейчас сделать, — это встроить слова и изображения в сюжет, и я буду в порядке.
Все будет в порядке.
========== Лера ==========
После ухода Таси время будто застыло, все вокруг кажется тусклым и не достойным внимания.
Солнечные лучи пересекают мою кухню с утра, бьют прямо в лобовое стекло, когда я веду машину, в витрины моего магазина, окутывая все вокруг меня и засвечивая цвета. Я ничего не хочу делать, кроме как быть с Тасей в своей постели.
Выходные тянутся не спеша; в Анахейме проходит WonderCon, поэтому город замер. Я благодарна этому: обычно мои чувства не сказывались на работе магазина, но этот этап наших с ней отношений — когда от голода и одержимости кожу охватывает ноющий зуд в желании прикасаться, трахать, кончать — восхитительно отвлекает. Я не могу отказать себе в этих мечтах наяву — прячусь у себя в кабинете, чтобы избежать встреч с Олей и, уставившись в стену, вспоминаю, как мы проснулись, как целовала теплую кожу груди Таси, как пошла за ней в душ.
Я старалась быть нежной и не торопиться. Но меня невероятно трясло, и я чуть не спятила, когда поняла, что именно она хотела позволить мне сделать. Она кончила мне на пальцы, заверила, что ей было хорошо, но я не думаю, что она понимает, как сильно для меня все меняет произошедшее.
Наши отношения ощущаются устоявшимися, будто прошли годы, а не несколько дней. Вот оно: она и есть моя жизнь, мое сердце уже это решило.
Я набираю ей, чтобы убедиться, что ей лучше, что она дома и работает, но попадаю на голосовую почту. Знаю, из-за работы она подавлена, а встречи в Л-А прошли просто ужасно. Не удивительно, что она захотела уйти в себя и сосредоточиться.
Но затем начинает расти беспокойство, потому что Тася весь день не берет трубку и не пишет. Вечер субботы прошел в тишине за просмотров малобюджетных фильмов без звука и в попытке перечитать стопку отзывов на комиксы.
Попытка же ощущать себя как ни в чем не бывало — что нам не обязательно видеться каждый вечер, что это нормально, если она не отвечает взаимностью на мою любовь к ней — полностью провалилась.
Проснувшись в воскресенье, я так и не обнаружила от нее сообщения и, почувствовав легкую тошноту, не стала завтракать.
Загружаю себя бесполезной работой целых четыре часа — пакую излишек товара, мою стойку, навожу кругом порядок — после чего решаю сделать перерыв, иду в кабинет и звоню Насте.
— Хочу тебя кое о чем попросить, — говорю я. — Побудь моим барометром на степень адекватности реакции.
— Ого, — отвечает она. — Дай-ка мне тогда… ага, вот. Я засекла начало разговора.
В обычной ситуации я бы посмеялась, но сейчас для такого слишком напряжена.
— В последний раз я виделась с Тасей утром в субботу, а перед этим не видела ее неделю. Она осталась у меня в пятницу. Но сейчас уже вечер воскресенья, и я с ней так еще и не разговаривала. Я звонила и писала, ответа ноль, — я кручу по столу ручку. — Это странно ведь, да?
— Это еще как странно, — я слышу, как она прикрывает рукой телефон и что-то кому-то бормочет. — Ага, в общем, Полина сказала, Тася дома и работает все эти выходные, — Поля ей что-то еще говорит, но мне не понятно, и Настя повторяет для меня: — Что самое главное, на звонки Полины она тоже не отвечает.
Я благодарю её и отключаюсь, чувствуя нечто среднее между смущением и болью. Я понимаю ее желание исчезнуть в своей норе, чтобы поработать — черт, да даже всю ее прошлую неделю в Л-А — но это, мягко говоря, пиздец, что она даже не озадачилась ответить на мои смс, и если дедлайнов и впредь будет достаточно, нам нужно найти компромисс, или, по крайней мере, ей стоит предупреждать меня заранее. А субботним утром она рвалась домой поработать, но при этом, была вялой и расслабленной от удовлетворения, с головокружительной улыбкой на лице.
Вместо того чтобы поехать на лифте, я взлетаю по ступенькам в лофт, стараясь бегом хотя бы частично уменьшить стресс. Иду по длинному узкому коридору к ее двери и останавливаюсь перевести дух.
Ничего не случилось. Все в порядке.
Но все дело в том, что это фигня. Я знаю Тасю. Знаю каждое из выражений ее лица. У меня чертов расширенный диапазон считывания реакций этой женщины, ее страхов, ее молчаливой паники. Даже если у меня все в порядке, с ней что-то происходит.
Через несколько мгновений на мой стук открывает Василиса с лакричной палочкой Red Vine во рту и геймпадом в руке.
— Titanfall, — объясняет она, кивает мне в знак приветствия и возвращается на диван. — Сыграешь? Тася залегла на дно.
Покачав головой, я выдаю слабую улыбку.
— Просто зашла с ней поздороваться. Она у себя?
Вася рассеянно кивает.
— Не выходила весь день, только раз взяла кофе и хлопья.
Я иду по коридору, надеясь, что звук моих шагов по деревянному полу предупредит ее о моем приходе. Тихо стучу в дверь, поворачиваю ручку и вхожу в комнату.
Я была у нее в комнате несколько раз, и сейчас все там выглядит, как я и запомнила: упорядоченный хаос. На полу чисто, кровать аккуратно заправлена, но на всех остальных поверхностях беспорядок. В углу стоит огромный стол, на нем компьютер и графический планшет. Все остальное пространство занято карандашами, баночками с красками и стопками эскизов. Сверху повсюду разбросаны клочки бумаги, салфеток и даже обертки от жвачки, на которых набросаны какие-то заметки. Стены, как обоями, увешены панно и рисунками — некоторые из них выполнены углем, а некоторые в цвете, и смотрятся настолько живо, будто изображение на них настоящее. Пучки света пересекают потолок, я представляю, как тут, должно быть, тихо и спокойно ночами. И насколько очевидно для нее комната ощущается уютной пещерой. Комод у окна и оба ночных столика по обе стороны кровати уставлены фотографиями.
Я еще раз оглядываю все вокруг и понимаю, что нахожусь сейчас практически внутри головы Таси. Островки логики, окруженные нескончаемым мощным потоком идей.
— Тут немного захламлено, — бормочет она вместо приветствия и закрывает за мной дверь.
— Ничего, — отвечаю я. «Я люблю тебя» — вот что хочу ей сказать, но сколько еще раз я должна это произносить, не получая от нее в ответ того же? Вместо этого я наклоняюсь к ее губам, умирая от желания снова почувствовать ее поцелуй.
Но Тася отодвигается сразу после еле ощутимого касания, снимает свои очки и смотрит на меня. Она растрепанная, явно перенапряженная, и сейчас я замечаю четыре пустые кофейные чашки на полу возле стула и ее безумный взгляд.
— От тебя никаких новостей, — говорю я. — И я волновалась.
Она кивает и трет глаза.
— Я пыталась наверстать упущенное. Начала паниковать… так что, — глядя на меня продолжает она. — Думаю, это все потому, что я никогда так сильно не запаздывала с проектами.
Я глажу ее по руке.
— Все в порядке, лапочка. Просто дай себе время все решить.
Она морщится и поворачивается лицом к столу.
— Ну, сейчас все совсем не в порядке. Я даже не располагаю роскошью что-то обдумывать. Просто стою посреди обвала всех крайних сроков.
— Если тебе нужен перерыв, ты можешь поработать у меня, — говорю я, оглядывая ее комнату и размышляя, что, возможно, более организованное пространство ей поможет. — Я приготовлю ужин, а ты можешь сидеть за столом и работать.
Тася качает головой.
— Мне не перенести все вещи отсюда. И необходимо просто прорваться и все.
Кивнув, я разворачиваюсь и сажусь на ее кровать.
— Скажи, чем мне помочь.
Тася замолкает, уставившись на незаконченный рисунок на экране компьютера.
Кажется, она даже не моргает.
— Тася, как я могу тебе помочь?
Закрыв глаза, она резко вздыхает, будто только сейчас вспомнив, что я здесь.