- После всего того, что ты мне сделала?
Я стоял прямо перед ней и смотрел в её глаза. В её глазах стали собираться слёзы, губы стали дрожать.
- Я полюбила тебя... - Сказала она и опустив голову, как провинившийся щенок, вытерла слёзы. - Ты и так многого добился. Зачем хватать звёзды с неба?
- Потому что они сияют... - Бездушно промолвил я. - Почему бы тебе просто не остаться со мной и забыть про всё это?
- Я не смогу, - сказала она и стала идти к выходу.
- Если ты меня любишь, - говорил я ей вслед. - Ты не напишешь эту статью.
- Завтра утром, я буду ждать тебя в аэропорту, - сказала она и двери лифта закрылись.
Я не смог сдержать гнева. Закричав я кинул стакан с виски в двери лифта. Это не сильно помогло, но усевшись на кресло, злость стала пропадать. Появилось чувство разочарования, обиды и страха.
Стакан за стаканом, я убивал время. Мне было понятно, что я не усну, поэтому я хотел просто отрубиться от опьянения. Стакан, ещё стакан, время стало каким-то монолитом. Одни и те же мысли стали крутиться в голове как заевшая пластинка, сознание затуманилось, и я отрубился.
Вокруг была только темнота и впервые за долгое время я хотел попасть в то странное место, хотел ощутить ту сухость и пустоту и наконец-то вспомнить, что было написано на той могильной плите. Но всё было тщетно, несмотря на мою концентрацию и старания я видел только темноту.
XVIII
Я помню тот день, он будто был вчера. Хотя, возможно он вчера и был. В момент, когда руки опустились, отчаяние достигло предела, до такой степени что нам оставался лишь шаг до полного апогея нашего провала. Как вдруг за долгое время мы почувствовали запах победы. Всего один момент, одна газета, упавшая в почтовый ящик, один абзац, одна строка, одна статья и миллионы открытых глаз. Это был информационный взрыв, настоящий скандал уничтожающий всю империю. Никакие деньги не могли спасти в этот момент Александра. Статья за статьёй как пули вонзились в тело его огромной монополии: сначала она поразила глаза обычных читателей скромной газетенки, затем, почувствовав свободу и безнаказанность эту инициативу подхватили другие уже крупные издания, полиция и власти старались держаться до последнего, но их бездействие вынудило людей выйти на улицу, с каждым днём толпа буквально умножалась и оккупировала здание принадлежащие Александру, его Олимп. Я не понимал, как и почему эта статья попала в газету. Александр контролировал все издательства в городе, даже малейшая утечка информации о его делах тут же пресекалась или позиционировалась как козни жёлтой прессы. Но как бы там ни было это сыграло нам на руку.
В связи с общим хаосом, противники Александра из других городов сорвались с цепей и очень быстро присваивали себе его малый бизнес, потихоньку добираясь до присвоения всего города. Я же с оставшейся командой стал наносить удары, по группировкам, которые ходили под его флагом. Это была настоящая бойня, которая происходила исключительно по ночам. С каждым днём нас становилось всё больше, о нас стали ходить большие слухи и даже не смотря на всю эту наглость. Наши выходки, переходили за грань всех моральных устоев и к нам стали присоединяться группировки анархистов и вандалов, что сделало нас ещё более хладнокровными. Александр, всё равно не объявлялся. Прошло уже около трех бурных недель, в каждый день из которых появлялись всё новые статьи и подробности. Кого-то убили, что-то сожгли, кого-то посадили и с каждым днём таких новостей становилось всё больше. Весь город как будто обезумел, беспорядок и хаос закипал на каждом метре этого поля для боя. Это было ужасно, но это и была та самая тёмная сторона свободы.
Меня раздражал тот факт, что Александр не пытался всё это пресечь. Из чрезмерной свободы моих действий, я стал чувствовать себя куда увереннее и мне казалось, что ничего уже меня не сможет остановить. Хорошенько поиздевавшись над его рядовыми солдатами, я решил разворошить его осиное гнездо "Infernum". Я понимал, что всё, что он построил катится в бездну вместе с ним и мне было важно чтоб именно я всадил в него последний нож. Мне хотелось вывести его в чистое поле и наконец-то расставить все точки, либо я, либо он... Его клуб как раз хорошо для этого подходил. Он дорожил им. Трудно было представить более прекрасного места для отдыха, мечта и соблазн каждого в этом городе. И трудно было представить более ужасного места для меня. Место где я потерпел неудачу. Место, где я умер. По-моему, это был вечер воскресенья, ровно через три недели как меня увезли отсюда избитого в багажнике. Некоторые раны на мне даже ещё не успели затянуться. Задание было плотно закрыто, на входе стояло два охранника окружённых пафосной толпой. На заправке мы угнали джип модели BMW x6m, разгон до ста километров у этой малышки был четыре и две секунды, по прямой он стал пушечным ядром который и следа не оставил от охранников и пафосной толпы, разбрасывая их блёстки по всей улице. Панорамная дверь, которая была входом в этот райский клуб стала для нас неплохой подушкой безопасности, жаль водитель этого не пережил. Больше всего в этой ситуации было жалко джип, он плотно закупорил вход в клуб и нам вместе с нашими подарками пришлось входить через чёрный выход. Когда мы зашли музыка уже не играла и кучу шлюх, мажоров и их папиков стояли у входа, пытаясь пробиться наружу и понять, что произошло. Никто даже не обратил на меня внимания. Мне стало обидно, и я стал палить в потолок. После некоторых испуганных криков, все молча посмотрели на меня. Я забрался на барную стойку и стал гулять по ней как по сцене, попутно сбивая бокалы на своём пути.
- Вы наверно ошарашены таким визитом? - Спросил я молчаливую публику. - Вам, наверное, интересно кто я? Что ж, я вам охотно расскажу. Меня зовут Адам, и я так же загнан в угол, как и вы. Я так же напуган и ничего не понимаю. Я также нахожусь под дулом пистолета. И так уж заведено природой, что самый опасный зверь тот, кто загнан в угол.
Дойдя до конца барной стойки я спрыгнул с неё и намереваясь продолжить свою речь, вдруг услышал из толпы: