Я чувствовал и слышал Айрин на огромном расстоянии, чётко понимая, что как бы она ни стремилась сбежать от меня - всё равно нашёл бы её в этом мире и в сотне других.
Мне иногда даже начинало казаться, что курит эта ведьма исключительно, чтобы спрятать свой истинный запах и специально позлить меня, сбивая со следа.
Но всё это оказалось детским лепетом по сравнению с новостью о том, что она была какое-то время любовницей Герцога. Ещё и добровольно.
И узнал я об этом не откуда-то, а из первых рук.
Трудно описать, что сотворилось на душе в тот момент, если у демонов и вампиров такое явление вообще случается.
Ревнивый собственник во мне, игнорируя доводы логики, готов был сделать что угодно, лишь бы заглушить боль униженного достоинства. Любую жестокость.
И в итоге совершил глупость. Повелся на провокацию. Совместно с теми, кто использовал мою ведьму на протяжении многих веков, соорудил ловушку для её силы.
Я начал догадываться, что Верховный солгал мне, с момента, когда на Айрин напал инквиз и она неосознанно использовала зов истинной пары.
А после нашей первой ночи все сомнения развеялись навсегда.
Только как было рассказать ей всё, учитывая горячность и слепую махровую привязанность к этим лживым тварям?
Ведьма не стала бы меня слушать, посчитав предателем и параноиком. И если за первое я был готов пострадать и выслушать всё причитающееся, то второе привело бы её в цепкие лапки сестриц без шансов спастись.
Поэтому мне пришлось тянуть время. Откладывать разговор до тех пор, пока лицемерные врушки не продали бы себя сами по всем фронтам.
Продали. По полной.
Но в ночь, когда я забрал Айрин к себе в Нью-Стар и собирался всё объяснить, оказалось, что моя ведьма полна секретов ещё больше, чем я сам.
Дочь Табити. Племянница Ламагры.
За куш обладать такой рабыней в своей свите любой из Верховных бился бы до последнего, сооружая ещё и не такие сложные схемы как Герцог.
Айрин сказала, что может сбежать в другой мир через мой схрон, и ни о чём другом кроме этой идеи я уже не мог думать.
Спасти её. Спрятать. Уберечь.
Но реальность - самая жестокая в мире вещь. Её можно попытаться игнорировать. Обойти - никогда.
Ложь, которую я так долго утаивал от ведьмы, сыграла свою роль.
События вышли из-под контроля. Айрин закрылась от меня, не желая слушать.
Винить её в этом было сложно. Я заслужил такое отношение. Она имела право злиться на меня вплоть до скончания веков. Пускай.
Единственное, что хотелось в ту минуту - во чтобы то ни стало помочь сбежать моей обещанной в другой мир. И кажется, мне это удалось.
Поймав момент, когда Крейг и Владлена вошли в раж, опьяненные удачно складывающейся для них ситуацией, я подставил себя под удар медного клинка.
О том, что манул нападёт на Айрин со спины, догадался сразу же, как заметил в её руке злосчастный нож Охотника. Только ждать этот удар и ощутить его оказалось тяжелее, чем удерживать свою суть на границе жизни и смерти. Боль Обещанной была моей болью вдвойне.
Но это была необходимость.
Без неё не получилось бы воспользоваться магией истинной пары и переместить нас двоих за грань этого мира. В "Век Четырех", как и хотела Айрин.
Правда, здесь она уже снова успела сбежать от меня. Моя чертовка.
Ну, может и не чертовка. Главное - моя.
Конец