— Я могу кладбище осмотреть, — вызвалась я.
— Возьми с собой Змею, — распорядился Песец.
— Пользуйтесь связью, если что-то найдёте.
Мы не спеша шли вдоль могил, время от времени, я останавливалась прочитать надпись на надгробии.
— Тебя это не смущает? — спросил Змея.
— Что это?
— Ну, кладбище. Ходить тут ночью?
— Нет. Я же тёмный маг. Мне не в новинку.
— Да? А я вот не любитель. Такие места наводят на нерадостные мысли.
— Все тут будем, — философски ответила я, — хоть думай об этом, хоть нет. Мне нравится читать надписи. Часто попадаются смешные имена или эпитафии.
— Да уж. У вас и некромантов своеобразное отношение к жизни и смерти.
Я лишь пожала плечами. Дальше шли молча.
— Ты слышишь? — спросила я.
— Что?
— Голос будто бы поёт.
— Пошли смотреть, кто там может петь.
Далее продвигались осторожно, я зажгла темные пульсары.
За очередным поворотом, открылась прелюбопытная картина. От её вида мы со Змеёй застыли как вкопанные.
На могилке сидел скелет, оперев о колени локти и подперев нижнюю челюсть. Напротив, на надгробии сидел скелет совы. Оба этих скелета, были объяты ядовитым зелёным свечение.
— Вот в чём справедливость жизни? — вопрошали кости человека. — А нет её справедливости. Как при жизни был я никому не нужен, так и теперь тоже самое.
Сова горестно ухала ему в ответ.
Мы со Змеёй переглянулись. Известно, что скелеты говорить не могут, ведь живой плоти у них нет, но и так светиться они не должны. Что это за модифицированное заклинание?
— Где взять понимающего хозяина? К кому не обратись, орут как оголтелые. Тьфу, одним словом. А ведь мы с тобой идеальные помощники. Не спим, еду не едим, не устаем. Одни достоинства.
Сова как-то ехидно заухала и расправила крылья.
— Нет, ну ты права. Я чуть погорячился в общении с хозяином, но так столько лет молчал, кто виноват, что у него совсем нет чувства юмора?
Змея стал плести боевое заклинание. Я взяла его за руку и покачала головой.
— Поговорю ка я с ним, — прошептала я. — А ты пока не высовывайся.
— Ты что! А вдруг он на тебя накинется!?
— Так я тоже маг не хилый, отобьюсь. Но что-то тут происходит интересное, — и я двинулась вперед.
На расстоянии пяти метров остановилась.
— Привет, не спящим! — выдала я.
Голова скелета повернулась на сто восемьдесят градусов и уставилась на меня пустыми, пылающими зелёным светом глазницами.
— Ой, а кто тут у нас?
— Мимо иду, слышу, кто-то говорит. Думаю, дай подойду, пообщаюсь.
— Мы только рады! В этой глуши, только нервные живут. Вообще не с кем пообщаться.
— А откуда ж вы такие интересные взялись? — закинула я пробный вопрос.
— Так понятно ж, что из могилы. А вот ты откуда путник вежливый такой взялся?
— А из столицы я. Нервные жители попросили проверить, кто тут у них появился.
— А, так вы нас уничтожать прибыли? — тяжело вздохнул скелетик. — Что ж, нет справедливости в жизни.
Сова жалобно заухала, и спрыгнула за надгробие.
— А ты расскажи, кто тебя создал, а я подумаю, что можно для тебя сделать?
Я чувствовала, что по ментальной связи меня все слушают.
— Так приехал сюда чернокнижник, и талмуд у него не хилый, капюшон никогда не снимал, поэтому я не знаю, как он выглядел. Пошел, значит, он себе помощника создавать, а чтобы я его самого не слопал, применил хитрое моди-фи-ци-ро-ва-нн-ое заклинание. Прямо не выговоришь это чудо — слово. Сказал, кормить меня будет темной энергией. Да, когда ритуал проводил, поленился могилку расчистить мою, а на ней эта птичка когда — то сдохла, вот и её зацепило этим заклинанием.
— Так, и где этот чернокнижник?
— Умотал в столицу, заказ у него большой. А нас тут бросил умирать от голода. Тут же нет тёмных магов.
— А вас почему не забрал?
— Не сработались мы. Характерами не сошлись.
Сова как-то странно забулькала, было похоже, что она смеется, над словами бедолаги.
— Ну, я при жизни был весельчак и балагур. Любил хорошую шутку. И сейчас, оказалось люблю, но чернокнижник не оценил. Ругался долго, развеять грозился. А когда я нечаянно последнее зелье испортил, кинув туда взрыв-траву, окончательно озверел. Гонялся за мной по кладбищу, заклинаниями пулялся. Но я убежал.
— А ты что?
— А я тут с другом по несчастью остался. Этот неблагодарный, когда уходил крикнул, что мы тут и так сдохнем, через пару недель без него.
— А траву ты зачем кидал?
— Так зелье было жёлтого цвета, а он такой весь в черном, прикинь, какая бы расцветочка у него радужная вышла?! Умыться ему сложно, что ли?