— Тот мужчина — мой друг, — указала она.
Он не моргнул. Ни разу. Просто смотрел на нее. Франческа нашла это весьма обескураживающим. Все так же стоя неподвижно, как статуя, он выглядел ленивым, но опасным, и чем дольше он так стоял, тем быстрее билось ее сердце. Он имел какую-то власть над ней. Это потому, что Габриэль ее спутник жизни. Она все ещё была достаточно карпаткой, чтобы понять, что его душа взывает к ней. Как и его тело. Франческа чувствовала это, жажду, желание, омывающее ее тягучим жидким огнем. Она осторожно отвела взгляд, уставившись на ковер под ногами, чтобы не смотреть на его восхитительное тело.
— Франческа. — Габриэль произнес ее имя тихо. Нежно. Его акцент звучал очень по-старинному, порождая в ее сердце незнакомый трепет. Его голос был столь красив и чист, что она почувствовала принуждение взглянуть на него, но решительно продолжала смотреть вниз.
Умом Франческа понимала, что Габриэль очень могущественное существо. Его голос принуждал, взгляд гипнотизировал. Поскольку он был ее истинным спутником жизни, сопротивляться ему было ещё сложнее, но выбора у нее не оставалось.
— Я прожила жизнь, Габриэль. И больше не желаю продолжать своё существование. И уж точно не желаю начинать вести совсем другой образ жизни. Я жила одна, и за все эти долгие века принимала собственные решения. Я никогда не смогу стать счастлива под диктатом мужчины. Ты не можешь требовать меня изменить то, кем я стала. Скажи мне, ты так же собираешься посвятить себя уничтожению брата-близнеца?
— Это мой долг, клятва, которую я обязан исполнить.
Франческа вздохнула от облегчения. Она очень устала, ее тело снова чувствовало ослабляющее действие восходящего Солнца.
— Нам больше нечего обсуждать.
— Если бы я не помог тебе с исцелением того ребёнка, у тебя бы не было сил справиться до восхода Солнца. — Он произнес эти слова без интонации, как и раньше, но она почувствовала силу его осуждения.
Франческа нарочито беззаботно пожала плечами.
— Меня нисколько не волнует, успела бы я или нет. Я уже не раз говорила об этом, и не желаю постоянно повторяться.
— Ты не оставляешь мне выбора, кроме как связать тебя с собою. — На самом деле, Габриэль собирался так поступить с того момента, как понял, что она предназначена ему. В течение двух тысяч лет он не жил, а лишь существовал в тёмном отвратительном мире. Теперь же было совсем по-другому. Всё. Эмоции. Цвета. Франческа. Габриэль думал сперва поухаживать за нею, она, несомненно, заслуживала этого. Но раз ее жизни угрожает опасность, он больше не будет ждать.
Франческа смотрела на него глазами, похожими на красивые и сияющие чёрные опалы.
— Это ничего не будет значить, Габриэль. Я встречу рассвет, не колеблясь. И не буду ответственна за твою жизнь. Если ты примешь решение связать нас, это исключительно твоё решение. Я отказываюсь быть частью этого. Если ты решишь последовать за мной, когда я уйду, да будет так. Но моя жизнь будет моим выбором.
Габриэль коснулся её разума – её решимость была искренней. Она всерьёз говорила каждое слово.
— Франческа, расскажи мне о своих отношениях с этим доктором. Как далеко всё зашло?
Она свернулась калачиком в глубоком мягком кресле.
— Не знаю, что конкретно ты хочешь знать. Я не спала с ним, если ты об этом. Он-то хочет. Думаю, он хотел бы жениться на мне. Я знаю, что хотел бы. — Франческа на миг запнулась, а потом призналась в остальном. — Я думала над этим.
Он поднял бровь.
— И ты допустила, чтобы у человека возникли такие сильные чувства к тебе?
— Почему бы и нет? Мой Спутник жизни отверг меня, а после я считала его умершим. Я имела полное право искать любви, если захочу, — безжалостно ответила она.
— Что ты чувствуешь к этому человеческому мужчине?
В тихом голосе Габриэля слышался мягкий рык, отчего по спине Франчески прошла дрожь. Ему не запугать ее. Она не сделала ничего плохого. И не будет чувствовать себя виноватой только потому, что он восстал из мёртвых. Она абсолютно ничего не должна ему.
Оставаясь тенью в ее сознании, Габриэль легко читал ее мысли. Он признавал, что повинен в ее одиноком существовании. Считал, что она имеет полное права так к нему относиться. И к тому же понимал, что она не будет довольна жизнью с доминирующим мужчиной. Все это было неважно для него. Габриэль всю жизнь провел, служа своему народу. Битвы. Войны. Уничтожение нежити. И так до бесконечности. Он жил серой и мрачной жизнью, словно хищник, притаившийся в ожидании охоты и убийства. Тьма в нем ширилась, но все же век за веком железная воля удерживала Габриэля от посягательств на его душу.