Ее руки обвились вокруг его шеи, теснее прижимая его к себе, в то время как он погружался в нее, то входя, то выходя, поднимая ее все выше и выше, пока она не свалилась со скалы в свободном полете, который длился и длился, пока он не взорвался в ней, падая вместе с ней, пока их тела не переплелись так, что нельзя было сказать, где начинается одна и заканчивается другой. Габриэль прижимал ее к себе, замедляя их сердцебиения, невероятно довольный ее реакцией. Вместо того чтобы сердиться на него за его преднамеренное соблазнение, она прижалась своим красивым ртом к выемке его плеча, ее тело было мягким и гибким. В ее сознании он прочитал только об ее удовольствии, об ее растущем стремлении к большему. Она хотело его тепла и огня. Она хотела ощутить на себе его руки. Это было не похоже ни что ранее испытанное ими обоими.
Внезапно она выпрямилась и оттолкнула его твердую, как стена, грудь. Габриэль дал ей несколько дюймов свободы. Капелька пота стекла в ложбинку между ее манящими грудями, и он лениво склонил свою голову, проследив путь капли своим языком. Он почувствовал, как ее тело содрогнулось и сжалось вокруг него. Она снова толкнула его, и он незамедлительно вторгся в ее мысли. Чувство вины захватило ее, чувство вины и смущение из-за того, что она чувствовала такое сильное сексуальное влечение, когда ничего подобного ранее не испытывала.
— Это естественно, Франческа, — успокаивающе прошептал он, его зубы туда-сюда прошлись по ее чувствительной коже, затем двинулись к уголку ее рта.
— Может для тебя так оно и есть, но не для меня. Мне нужно время, Габриэль, чтобы привыкнуть ко всему этому. Мне необходимо побыть одной. Мне необходимо обдумать все это. Пожалуйста, позволь мне встать.
Были ли в ее голосе слезы? Он в течение долгого времени изучал ее отведенное в сторону лицо, желая, чтобы она встретила его темный пристальный взгляд, но она была непреклонна в своем отказе. Неохотно выйдя из нее, он сразу же почувствовал себя обделенным. Она тоже, хотя не пожелала признаться в этом даже самой себе. Ей хотелось побыть одной. Габриэль освободил ее тело от веса своего, его руки еще раз прошлись по ее нежной коже, поскольку он не мог ничего с собой поделать. Он лег, уставившись в потолок спальни, небольшая улыбка удовлетворения изогнула его губы.
Она хотела его каждой своей клеточкой точно так же, как он хотел ее. Чувственная и невероятно страстная женщина скрывалась в Франческе. Габриэль закрыл глаза и подумал, каково это будет каждый рассвет держать ее в своих объятиях, каждую ночь просыпаться рядом с ней, глубоко зарываться своим телом в ее манящее тепло едва пожелает. Он никогда, за все века своего существования, не представлял себе существование такого рая, и теперь был более чем решительно настроен никогда ее не потерять.
Франческа удалилась в ванную комнату. И встала под душ со слезами, бегущими по ее лицу. Как это вообще могло произойти, особенно теперь, в конце ее существования? Как Габриэль все еще мог оставаться в живых, когда весь карпатский мир поверил в его смерть? Он был легендой, мифом, а не кем-то живущим и дышащим и предъявляющим свои права.
— Это не принесет тебе никакой пользы, укрывание там. — Она почувствовала, что Габриэль близко. Торопливо она вытерла слезы и выключила воду. Выйдя из душевой кабинки, она завернулась в большое банное полотенце. Ее кожа стала такой чувствительной, она обнаружила, что краснеет безо всякой причины. Он сделал это. Изменил ее жизнь на все времена. Он дал ей свою кровь и полностью вернул ее в карпатский мир. Он привязал ее к себе, завершив ритуал, так что две половинки их душ оказались связаны воедино, их сердца стали одним. Теперь она будет нуждаться в нем, нуждаться в прикосновении его разума и тепле его тела все оставшееся отведенное ей время на земле. Франческа, которая никогда ни в ком не нуждалась. Франческа, которая никогда ни перед кем не отвечала.
Габриэль стоял, лениво прислонившись к дверному косяку, его черные глаза с опаской глядели на нее. Она был так прекрасна, от ее вида у него перехватывало дыхание, но слезы, висевшие на ее длинных ресницах, разрывали его сердце.
— Я не скрываюсь, — возразила она, решительно вставая перед зеркалом во весь рост. Выглядела ли она как-нибудь по-другому? Выглядела ли она так, словно только что долго занималась любовью с мужчиной? — Я всего лишь собираюсь с мыслями.