Это была каменная статуя, изображающая бородатого человека. По крайней мере, так я думал, пока не разглядел ее получше. Это был сатир, получеловек-полукозел из греческой мифологии. Я был достаточно близко, чтобы разглядеть птичье дерьмо на каменном плече и ежевичную лозу, обвивающую талию. Детали были на удивление яркими, почти живыми: козлиные уши, рога, торчащие изо лба, большой крючковатый нос. Его тело было покрыто густыми курчавыми волосами, рука прижимала к губам пастушью флейту из тростника, а другая спряталась где-то между ног. Нижняя половина тела под стать ушам: козлиные ноги, между которых торчал чудовищных размеров фаллос. Около десяти дюймов в длину, толстый, как фонарик. Мало того, скульптор сделал его нарочито вздыбленным. Это выглядело бы даже смешно, если бы не то внимание, которое Шелли ему уделяла.
Ее губы сомкнулись вокруг каменного пениса, голова подпрыгивала вверх и вниз. Она снова застонала, отстранилась и посмотрела в глаза сатира. Статуя не мигая смотрела на нее. Хихикнув, она снова взяла член в рот.
— Вот это жесть, — прошептал я. Надо же, соседка оказалась со странностями. Кроме того, я не мог поверить, что так сильно возбудился. Вуайеризм меня никогда не привлекал, но сейчас я не мог оторвать глаз. Продолжая наблюдать, я и не заметил, что облизываю губы.
Большой Стив напрягся и зарычал, громко и угрожающе. Я замер, но если Шелли и услышала, то виду не подала. Попытки успокоить пса привели к тому, что рычание стало громче.
Вдруг статуя моргнула.
Я вскочил. Статуя моргнула снова. Голова повернулась в мою сторону. Шелли продолжала делать минет. Холодные глаза сатира смотрели прямо на наше укрытие. По его щекам разливался румянец. Каменные волосы взъерошил ветер. Литые мышцы ног согнулись, пенис выскочил из уст Шелли.
— Вот это жесть, — повторил я. Это происходило прямо здесь и сейчас. Статуя оживала. Не двигалась, как в старом фильме Рэя Харрихаузена, но фактически трансформировалась из камня в плоть и мех.
Шелли начала усерднее работать ртом.
Большой Стив гавкнул, но Шелли проигнорировала его. Она обвила пальцы вокруг толстого члена сатира и быстро водила ими вверх-вниз. Затем снова взяла его в рот. Ее щеки растянулись, приноравливаясь к дубине. Через пару секунд она начала давиться.
— Шелли, — позвал я, — что ты…
Сатир засмеялся. Глубокий гортанный звук пронзил меня насквозь. Существо медленно подняло руку и указало на нас, затем приложило флейту к губам и заиграло.
На этот раз музыка была громче и реальнее. Я не знаю, как еще это описать. Как будто до этого мы слышали только эхо, всего лишь представляли мелодию, а теперь слушали ее по-настоящему.
Эрекция была мгновенной и неистовой. Как и мой страх.
Большой Стив взвыл, заглушая музыку, и попятился. Мне хватило одного взгляда на пса, чтобы понять: звуки подействовали и на него.
Сатир перестал играть и снова засмеялся. Шелли повернулась к нам, пенис сатира выскользнул из ее рта. Улыбаясь, она игриво поманила нас. Ее пальцы были покрыты слюной и предэакулятом. Ее глаза скользили по мне и Большому Стиву, но я могу поклясться, что она нас так и не увидела. Чудовищный фаллос дернулся, запутавшись в женских волосах. Кряхтя, сатир повернул голову Шелли обратно к своему члену и начал ссать прямо на ее лицо. Девушка закрыла глаза, глубоко дыша, с каким-то дегенеративным блаженством. Парная жидкость стекала по ее плечам, спине и в щель между грудей. Я поморщился: запах чувствовался даже в моем укрытии — резкий и мускусный, он перебивал даже удушающие пары гниющих растений. Это была мужская животная вонь. Я с отвращением наблюдал, как член существа подпрыгивает вверх, поток мочи бьет в бороду сатира. Золотистые капли засияли в курчавых завитках, словно бусины утренней росы.
Продолжая изливаться, он поманил меня:
— Подойди. Свидетельствуй, как я сею семя свое.
Покачав головой, я попытался что-нибудь сказать, но ничего не вышло. Губы отказывались повиноваться.
Сатир снова начал играть, и какая-то невидимая сила потянула меня на поляну.
Я не мог оторвать взгляда от блестящего влагалища Шелли, оно притягивало мой налившийся силой член, как магнит. Мысли о том, какова Шелли на вкус, поглотили меня. Голова заполнилась звуками флейты и член вздулся еще сильнее.
— Подойди, — снова сказал сатир. — Празднуй сезон.
Я развернулся и побежал, таща за собой Большого Стива. Он быстро вырвался вперед, и всё, что мне оставалось — держаться за поводок. Мы прорвались сквозь бурелом, пронеслись сквозь тоннель и вернулись на тропу. Мне не стыдно признаться, что я орал всю дорогу. А что бы вы делали? Не каждый день теряешься в лесу, гуляя с собакой, и натыкаешься на сексапильную соседку, делающую минет каменной статуе. Статуе, которая оживает.