Он повернулся к Дейлу. Его смех проглотил взрыв грома.
— А ты, — продолжил Хайлиниус. — Ты старый и слабый. Ты не можешь дать ей того, чего она хочет. Ни один из вас не может. Так почему же вам не позволить мне поделиться с ними плодами чресел моих?
Пальцы стиснули биту. Клодин, стоя на четвереньках, терпеливо ожидала совокупления, а Тара возобновила служение. Дейл стоял, бормоча молитву Господу.
— Дейл, — крикнул я, — чего ты ждешь? Пристрели этого козла!
— Я не могу! Боюсь задеть их!
Вспышка осветила сатира: он выгнулся, выпятив бедра вперед, будто повторял изгибы молнии.
— Целься выше, — заорал я. — Стреляй!
Сатир указал на меня пальцем с ногтем, похожим на коготь.
— Я вернусь за тобой, сын Адама.
Я задумался, откуда он знает мое имя, но быстро понял, что он имел в виду библейского Адама.
Дейл нажал на курок. Приклад врезался ему в плечо, из ствола вырвалось облачко дыма. Пуля угодила в мой сарай. В ушах зазвенело. Хайлиниус метнулся в сторону переулка и исчез в темноте.
— Я попал? — Дейл пялился в сплошную стену дождя.
— Нет, — я поник. — Он ушел.
Тара и Клодин, спотыкаясь, пытались последовать за Хайлиниусом. Я бросился к Таре, схватил ее за талию и поднял с земли.
Она сопротивлялась. Резкий мускусный запах ударил в лицо.
Меня передернуло, когда я понял, чем пахнет у нее изо рта.
Я отвернулся.
— Они всё еще под заклинанием, — сказал Дейл. — Что нам делать?
— Хайлиниус, — кричала Клодин. — Вернись!
Дейл бросил ружье и удерживал ее изо всех сил. Вдруг обе женщины обмякли.
— Адам? — Тара моргнула, словно только что проснулась. — Ч… что происходит?
— Всё хорошо, милая, не переживай.
Я обнял ее.
— Почему мы… на улице? — прошептала она. — Что случилось?
Я чувствовал запах сатира. Закрыв глаза, прижал ее к себе еще крепче. Клодин цеплялась за Дейла и рыдала от страха.
Стрельба разбудила соседей. В домах вокруг загорались огни. Через минуту Мерл, Клифф и Кори очутились на заднем дворе. Мерл, одетый в потрепанные тренировочные штаны и футболку, держал в руках «Кольт» и фонарик. Клифф, без рубашки, но в джинсах, держал клюшку для гольфа. Кори был в одних трусах. Красные глаза выдавали его с головой. Все трое были в замешательстве. Поначалу они таращились на наших полуодетых жен, пока не догадались отвести взгляд.
— Кто стрелял? — спросил Мерл. — Что происходит?
— Он был здесь, — сказал я им. — Эта тварь. Сатир. Он приходил за Тарой и Клодин.
Тара пробормотала:
— Какая тварь?
— Они в порядке? — растерянно спросил Мерл.
Я пожал плечами.
— Надеюсь.
Клифф огляделся.
— И где сатир сейчас?
— Ушел, — сказал Дейл, поддерживая Клодин одной рукой. — Я выстрелил в него, но промахнулся. Плохо было видно. Он убежал в сторону парка.
Клифф вытащил сигареты, попытался прикурить под дождем, но быстро сдался.
— Да ладно вам, — проворчал он. — Прекратите заливать. Это уже не смешно.
Я едва сдержался, чтобы не бросить Тару и не вмазать ему как следует.
Мерл включил фонарик, направил луч на землю. Отпечатки копыт были повсюду и двигались в сторону аллеи.
— Они говорят правду, — сказал он. — Как еще ты это объяснишь?
Глаза Клиффа округлились. Не прикуренная сигарета выпала изо рта.
— Уверен, что это чертов олень? — спросил Мерл.
Тара обмякла у меня в руках. Я посмотрел на нее и увидел, что она заснула. Я осторожно встряхнул ее, пытаясь разбудить.
— Тара?
Никакой реакции. Я взглянул на Дейла и увидел, что Клодин тоже спит.
— Давайте отнесем их внутрь, — предложил Дейл. — Мерл, парни, посмотрите вокруг. Удостоверьтесь, что эта тварь не прячется в кустах. Возьмите мое ружье.
Улыбаясь, Кори поднял с земли карабин. Через секунду Клифф вырвал ружье из его рук.
— Эй, — запротестовал Кори. — А мне чем драться?
— Вот этим, — Клифф вручил ему клюшку для гольфа.
— Ну спасибо.
— Смотри не поранься, — сказал Мерл.
Пока они обыскивали двор, мы с Дейлом разошлись по домам. Я переодел Тару в сухое. Она не проснулась и болталась как тряпичная кукла. Дышала она неглубоко и часто. Большой Стив обеспокоенно повертелся вокруг, прыгнул на кровать и лег рядом с ней.
— Место, — сказал я. — Охраняй маму.
Он вильнул хвостом. Такая работа была ему по плечу.
Я наклонился, чтобы поцеловать Тару, но тут вспомнил, чем она занималась пару минут назад. В нос ударил запах. Я зажмурился и поцеловал ее в лоб. Во мне бурлили и ненависть, и отторжение, и любовь. В случившемся не было ее вины. И всё же я злился. Желудок скручивало в один большой узел. Я глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями.