По лицу Мерла расплылась широкая улыбка.
— Ты идиот, Клифф. В курсе?
— Да, — усмехнулся Клифф. — Но ты всё равно меня любишь. Прости, что назвал тебя придурком, мужик.
— Не парься.
Мы с Дейлом молчали. Я думал о Таре, а он, уверен, — о Клодин.
— Проверь мобильный, — предложил он.
Я похлопал по карманам. В животе зашевелилась тугая пружина. Я проверил еще раз: брелок, мелочь, скомканная салфетка и книги Ле Хорна на месте. Сотового нет.
— Кажется, я выронил его в доме.
Слова повисли в воздухе, как приговор.
Дейл бросил факел в сторону и затушил его.
— Впереди долгая прогулка, — сказал он. — Пора выдвигаться.
Измученные, мы плелись по дороге. У меня болели ноги, в горле пересохло. Пока мы шли, я наблюдал, как солнце медленно дрейфует к западу. Мое сердце затухало вместе с ним. Я молился, чтобы мы успели домой, и знал, что не успеем. А с сумерками вернутся звуки флейты.
Только Кори и Большой Стив — обкурыш, исключенный из колледжа, который работает в «Уолмарте», и трусливая собака, убегающая от белок, — стояли между Хайлиниусом и нашими женщинами.
15
Мы шли по пустынным грунтовым дорогам мимо полей и леса, возвращаясь к главной дороге. Каждый раз, когда деревья нависали над дорогой, мы съеживались, ожидая нападения. Ветер гнул ветви — мы отбегали подальше. Дорога была пуста: ни машин, ни людей. Даже дома встречались редко. Мы заглянули на две фермы. Первая пустовала, а на второй нас встретила нервная домохозяйка. Она отказалась открыть дверь, опасаясь четырех незнакомцев.
— Моего мужа нет дома! — крикнула она. — Вам придется вернуться позже!
— Послушайте, — умолял Дейл. — Мы попали в аварию. Можете нас не впускать. Нам просто нужно позвонить.
— Телефоны отключены. С самого утра. Здесь такое бывает. Странные вещи с телефонами и электричеством. И антенна барахлит.
Со стороны лощины поднимался густой черный дым. Огонь распространялся. Несмотря на это, пожарных всё еще не было. Я понял, насколько мы отрезаны от «большого» мира. Здесь даже лесной пожар не привлекал внимания.
— Что, если они найдут сотовый Адама в доме Ле Хорна? — внезапно спросил Мерл. — Или мои винтовки? Они же узнают, что это мы.
— Кто их найдет? — Дейл потер колено, морщась от боли. — Не похоже, что пожарники на подходе. Если повезет, когда они узнают о пожаре, от телефона и ружей уже ничего не останется.
Мерл остановился.
— А как насчет сундука Ле Хорна? Заговор ведь защищает от огня, верно?
— И?
— На нем наши отпечатки. Пальчики Адама на книгах.
Дейл пожал плечами.
— Сомневаюсь, что они будут снимать отпечатки с какого-то старого сундука. Даже если он не сгорит, скорее всего, они не найдут его под пеплом, а даже если найдут, вряд ли подумают об отпечатках. Зачем? Ты параноик.
— Может быть, — сказал Мерл, впрочем, совсем не убежденный.
Грунтовая дорога казалась бесконечной. С каждой милей возраст Дейла и вес Мерла становились всё очевиднее, они замедляли темп, но каждый раз, когда Клифф предлагал остановиться и передохнуть, оба отказывались. Хотя, откровенно говоря, мы с Клиффом едва ли были в лучшей форме. События последних двадцати четырех часов здорово отразились на нас всех.
Спотыкаясь, мы шли дальше. Я нашел пустой пластиковый пакет в сорняках и положил в него книги.
На главной дороге машин было намного больше, так что пришлось вытянуться в линию на обочине. Мы с Клиффом голосовали. Машины проносились мимо, выплевывая нам в лица облака удушливых выхлопных газов. Один парень в пикапе посигналил, когда объехал нас, имея в виду либо «Извините, я не могу вас взять», либо «Убирайтесь с дороги, идиоты». Иногда машины притормаживали, когда приближались, и каждый раз я надеялся, что мы нашли доброго самаритянина. Но потом они набирали скорость. Тяжело было их винить: четверо ободранных мужчин — не самые привлекательные попутчики.
— Разве никто больше не подбирает автостопщиков? — пожаловался Клифф. — Мы же не похожи на серийных убийц.
— Это лощина, — сказал Дейл, тяжело дыша. — Ее аура следует за нами, как облако. Разве ты не чувствуешь?
— Всё, что я чувствую, — выдохнул Мерл, — усталость.
Небо налилось чернилами, солнце скользнуло к горизонту. Теперь мы с Клиффом ловили машины, складывая ладони, как при молитве, и даже выкрикивали просьбы. Но никто не останавливался.
«Пожалуйста, — я молился по-настоящему. — Пожалуйста, пусть кто-нибудь остановится. Прости меня за то, что я усомнился в Тебе. Прости меня за всё дерьмо, которое я говорил. Просто пусть кто-нибудь остановится и подберет нас».