— Брось оружие, — предупредил Рамирес.
Внутри меня что-то сломалось. Я не понял, о чем говорит детектив: о дробовике или камне. И начал смеяться. Но смех быстро превратился в крик.
Рамирес выстрелил. Задняя часть головы Шеннон взорвалась ошметками мозга и осколками черепа. С дробовиком в руках она рухнула на Мерла. Выходная рана была размером с кулак. В то же мгновение Лесли откинулась назад и с торжествующим криком подняла отрезанный пенис Мерла над головой, словно выиграла главный приз в своей жизни. Через секунду Рамирес хладнокровно расправился и с ней.
Хайлиниус прекратил играть. В яростном негодовании он побежал к падшему гарему.
— Помогите Дейлу, — крикнул я Рамиресу.
Поднявшись на ноги, я схватил бейсбольную биту и набросился на Хайлиниуса. Большой Стив спрыгнул с Тары и побежал за мной. Я замахнулся, но сатир увернулся и двинул мне прямо в лицо. Какой-то зуб хрустнул под натиском его массивного кулака. Я полетел назад, приземлился рядом с Лесли. Из ее рта и носа текла кровь, а грудь была такой же розовой, как и ее волосы. Она открыла глаза.
— Адам?
Музыка смолкла, и самообладание вернулось к ней.
— Не двигайся, — сказал я, поднимаясь. — Лежи, Лесли. Ты ранена.
— Я… — ее губы замерли навсегда.
Большой Стив вскочил и одним ударом уложил Хайлиниуса на землю. Они сражались друг с другом, катясь по листьям, рыча, царапаясь и кусаясь. Большой Стив вырвал внушительный кусок из бока сатира.
— Адам, — простонал Мерл. — Мой член…
— Шшш… тише, — я похлопал его по руке. — Просто лежи. Помощь идет. Всё будет хорошо.
— Хорошо? М… мне ч… член оторвали!!!
— Ты будешь…
— Где Клифф?
У меня перехватило дыхание.
— Он в порядке. Он просто ждет, когда ты поправишься. Ты просто отдохни, хорошо?
Он схватил меня за руку.
— Т… скажи Пегги… что я…
— Да? Я слушаю, Мерл. Что сказать?
— Т… скажи Пегги…
Он умер с именем бывшей жены на губах.
В этот момент истошно завизжал Большой Стив.
Я отвернулся от Мерла и закричал.
Большой Стив трясся в хватке сатира. Одна когтистая рука схватила его задние лапы, другая сжимала флейту. Рога сатира погрузились в подбрюшье Большого Стива. Кровь лилась на голову Хайлиниуса, на его лицо и шерсть. Большой Стив выл, Хайлиниус отдернул голову от разорванного живота собаки и бросил тело на землю.
Большой Стив затих. Его лапы дергались, в то время как из чудовищной раны слабыми толчками вытекала кровь.
— Ах ты сучий ублюдок!
Хайлиниус лишь усмехнулся.
— Теперь твоя очередь, сын Адама. Ты падешь от рук своей жены.
Схватив ружье Мерла, я поднялся и прицелился в сатира.
— О, какие же вы дураки, смертные, — Хайлиниус рассмеялся. — Ваше оружие не может нанести вред такому, как я.
Он поднял флейту и заиграл.
— Это серебро, сукин сын.
Хайлиниус перестал играть. Его глаза округлились.
Я нажал на курок.
Выстрел ударил сатира в грудь, сбив его с ног. Кровь хлынула из раны, шипя, как жирный бекон на сковороде. Мех вспыхнул. Хайлиниус кричал что-то на языке, которого я не знал.
Приближаясь к нему, я перезарядил дробовик.
Он указал на меня когтем.
— Знай же, сын Адама. Я вкусил нектар из чресл твоей жены. Она преподнесла себя мне, и мы совокупились под луной. Каждый раз, когда она будет испытывать оргазмы, мое имя будет на ее устах. Таково мое проклятие тебе.
Я прижал дымящийся ствол к его пенису.
— Нет!
Вспышка, грохот, и чудовищный фаллос взорвался ошметками плоти. Истошный крик боли, наполнивший ночь, звучал музыкой в моих ушах. Я нажал спусковой крючок, выстрелив в рану, сделанную Большим Стивом. Кровь забурлила. Серебро шипело, погружаясь всё глубже в плоть.
Я плюнул ему в лицо.
— Серебро тех, кого ты осквернил, скрепленное изолентой того, кого ты оскопил, погруженное в рану, нанесенную тем, кого ты растерзал. Наша магия сильнее твоей.
Я окинул взглядом поляну. Тара стояла на коленях перед Большим Стивом, нежно поглаживая его. Клодин рыдала, раскачиваясь взад-вперед. Антониетта дрожала, в недоумении озираясь. Дейл и Рамирес подошли ко мне.
— Что это? — спросил Рамирес.
Не обращая внимания на его вопрос, я протянул ладонь.