– Сколько тебе лет?
– Восемнадцать, фрау Одель.
– Подними взор и передай мне ордер.
Одель ди Никоста распечатала ножом письмо и, бегло изучив, принялась что-то вносить в тетрадь на тумбе для письма, что стояла подле белой волшебницы.
– Теперь отойди от входа и жди вместе со всеми, – не глядя на искорку, велела маг.
В шатре было уже две дюжины претендентов на учебу в Академии высокой магии. Парней и девушек – одинаковое число. Пятеро высокородных, они столпились вместе. Негромко переговаривались и шутили, высокомерно посматривая на простолюдинов. Другие искорки тоже держались кучкой, дети купцов и бондов, только больше молчали.
Эван направилась было к высокородным, но, поймав чей-то презрительный взгляд, замерла, сделав лишь два шага. Скромное, под цвет глаз, зеленое платье дочери разорившегося барона впору купеческой дочке или даже девушке из семьи зажиточного бонда. Но и среди худородных Эван ди Рокк окажется не в своей тарелке.
– Я…
Эван осеклась, заметив еще несколько насмешливых взоров со стороны высокородных, там даже засмеялись. Девушка хотела подойти к ним и произнести, что полагается по этикету средь высокого сословия. Но нет! Ее там не ждут! Бедность для них – это порок.
Опустив взор, покрасневшая от стыда, Эван отошла в угол парусинового шатра, подальше и от высокородных и от худородных. В просторном сооружении места хватало.
Ничего! Она здесь не ради высокомерных рож сверстников. Ее цель – стать магом, а маг повыше всех будет, разве что кроме королей; и бедными маги не бывают никогда. Скоро и с нищетой она покончит!
Эван успокаивала себя и с удивлением обнаружила, что обида внутри нее быстро тает. Чужие насмешки не важны, коль мечта всей жизни так близка. Девушка ждала, когда же начнется Испытание, и от волнения потеряла счет времени. Она не помнила, сколько прождала в шатре для искорок, не слышала и не видела почти ничего. Только заприметила, как в шатер несколько раз приводили еще претендентов на обучение высокой магии – две девушки из дочерей бондов, один прыщавый парень из купеческого сословия и еще две высокородные девицы.
А потом… их начали приглашать на Испытание. По одному. Фрау Одель вдруг громко произносила чье-то имя, и кто-то из высокородных или простолюдинов удалялся вслед за появлявшимся слугой…
– Эван ди Рокк!
Встрепенувшись, Эван вдруг поняла, что ее имя звучит в устах белой волшебницы со строгим взглядом уже во второй раз.
– Да, фрау Одель. – Побледнев, девушка присела в реверансе.
– Твой черед, – произнесла белый маг и опустила взгляд в тетрадь, – не заставляй приемный совет ждать.
Эван едва не взвизгнула от испуга, но совладала с чувствами и, не глядя ни на кого, кроме провожатого, поспешила на Испытание. Первое, что она увидела, покинув шатер, была огромная толпа, словно море, и тысячи глаз уставились на искорку. Девушку затрясло, ноги едва не подкосились. Эван упала бы в обморок, только спасла мысль, что где-то там смотрит на любимую дочку и ее отец, и она не может его подвести.
А потом взор упал на помост, где восседал приемный совет – девять магов в цветах своих школ. Ночь, день и радуга – так нарекли в народе эти цвета. Старец в белой мантии магов-жрецов, дипломатов и советников сильных мира сего. Задумчивый муж в фиолетовых одеяниях боевой гильдии. Маг воздуха в голубом, маг школы земли в зеленом. Две волшебницы – водной стихии в синем и огня в оранжевом. Маг-целитель в желтом. Некромант в черном плаще, камзоле и такого же цвета штанах и сапогах, будто в дальнюю дорогу собрался.
Последнее кресло на помосте занимала темный маг в огненно-красном платье цвета своей школы с глубоким вызывающим вырезом, являвшим чужим взорам прекрасную грудь. Черная накидка-капюшон, какие предписывалось носить всем темным магам на людях, наполовину скрывала лицо и черные волосы волшебницы в красном платье.
Оторопь берет при одном только помысле о темной школе. Стать темным магом – хуже, чем быть выжженной. Эван вздрогнула. Подумать только! Даже для нее есть нечто худшее, чем погасшая искра магии!
Но прочь темные мысли о темной школе! Быть чистой помыслами в душе своей! Так говорила фрау Джосия! Эван затаила дыхание, и вправду забывая о представительнице самой странной… нет! – ужасной школы академии. Потому что слуга привел ее к тому, чье имя знал, пожалуй, каждый на всем Кольце.
Ректор Академии высокой магии Хальдегар ди Дероссон. Он был высок, статен, с открытым, гладко выбритым лицом. Светлые волосы тронуты на висках сединой. Ректор одет в серую мантию, на груди вышиты девять полос – цвета всех школ академии. На плечах лежит ярко сверкающая на солнце золотая цепь с орденом в виде девятилучевой серебряной звезды – символ ректорского звания. А по давней традиции, ректор опирался на позолоченный посох, увенчанный изумрудом Королей – самым большим драгоценным камнем, какой только известен на белом свете.