- Дорогой, разве я не всегда это повторяю? - обратилась она к отцу Линка, не дав ему и секунды на ответ. - Я тебе говорю, что в моем добром имени никто не может сомневаться. Линкольны в этих краях поколениями хранили свое имя кристально чистым.
Линк взглянул на мать как раз в тот момент, когда подлива стекала у нее с подбородка. Его желудок перевернулся. Он оттолкнул стул и помчался вон из комнаты, вверх по лестнице.
- Уэсли Линкольн! - закричала она ему в след.
- Мам, меня сейчас кажется…
С лестницы раздался звук рвоты.
Родители Линка посмотрели друг на друга.
- Вероятно, мальчик подцепил какой-нибудь гадкий вирус, - сказала миссис Линкольн. - Я позвоню доктору Ашеру, посмотрим, сможет ли он втиснуть Уэсли в сегодняшний прием.
Мистер Линкольн отложил вилку, замявшись. Но вероятно, все запугивания сыграли свою роль, и он просто не смог устоять.
- Возможно, он что-то съел.
Разъяренный взгляд, которым его одарила жена, был настолько красноречив, что с легкостью мог бы сбить целую стаю голубей с телефонного провода. Не говоря ни слова, она схватила все тарелки со стола и отнесла их в раковину. Мистеру Линкольну только и оставалось, что вцепиться в свою недоеденную булочку.
- Я тебе только одно скажу, людям в этом доме следует начать слушать меня. Если бы Мэри Бет Саттон послушала меня, когда я ей сказала, что муж ее безумен, как голодный волк в курятнике, сейчас она бы не была в таком трудном положении. Сисси Хоникатт мне сказала, что она слышала от Лоретты Сной, которой рассказала сама Мэри Бет, что он забрал пикап их сына Вэйлона и укатил на нем до самого Мемфиса. А они только новые колеса поставили.
Мать Линка продолжала говорить так быстро, как только могла. Она должна была, в противном случае ей пришлось бы подумать о том, что либо с ее единственным сыном было что-то не так, либо что-то не так было с ее единственным рецептом булочек с подливой.
Ей было бы трудно решить, что из этого хуже.
Глава 2. Птицы, пчелы и Motley Crue
В комнате Линка все было неправильно.
То есть, я хочу сказать, его комната всегда выглядела неправильно, потому что мать с третьего класса не разрешала ему ничего в ней менять. По ее словам, обои прослужат еще лет десять, и вообще, каждому доброму баптисту известно, что тщеславие - это промысел дьявола. Кайма вокруг потолка из серии Звездных Войн с ободранным Дартом Вейдером по краям по-прежнему была там. Прямо над изображением Ноева ковчега с животными, шагающими через распятие. Его баскетбольные награды, с самой начальной школы, были выстроены над лентами за участие в «веселых стартах». И если у вас все еще остались какие-либо сомнения, плакат с надписью «БОГ ХОЧЕТ ТЕБЯ!» тоже был там.
Линк только изменил ТЕБЯ на YOUTUBE, достаточно светлым карандашом, чтобы его мать не смогла ничего заметить без ее очков для чтения, которые она обычно берегла для отправленных из библиотеки, завернутых в коричневую бумагу посылок от Мэриан. Линк любил прятать очки, потому что, как он сказал, если его мама будет видеть только половину того, что он сделал, это облегчит ему жизнь. Так как я доставлял некоторые из тех пакетов с Лив, то знал, что госпожа Линкольн читала любовные романы, и надеялся, что она никогда не находила свои очки. И это та женщина, которая заставляла нас выключать телевизор, если животные на канале Дискавери становились слишком игривыми.
Свои компакт-диски Линк хранил в коробке под кроватью, рядом с коллекцией комиксов и несколькими выпусками журнала «Hot Rod». Но сегодня даже его любимый комикс «Бэтмен: Возвращение Темного рыцаря» и любимый альбом лучших баллад хеви-метал были не способны отвлечь самого рассеянного парня в городе.
Все, о чем он только и мог думать, была мамина подлива, пахнущая мертвечиной. Пришло время пустить в ход тяжелую артиллерию и вспомнить о единственной девушке, которая могла заставить его выбросить все из головы, все, кроме нее самой.
Ридли. Его девчонка с конфетно-розовыми прядями в белокурых волосах и золотым, ну, или, по крайне мере, позолоченным сердцем. Но Линк и не хотел, чтобы было по-другому. По его мнению, да и по ее тоже, она была идеальна.
Он подумал о той ночи, которую он называл не иначе как Адская ночь, когда Лена была призвана. Когда Ридли исчезла и он решил, что она мертва, ему показалось, как будто кто-то продырявил его насквозь. А затем наскоро заклеил липкой лентой, стоило ему увидеть Ридли живой всего через несколько минут. Она прыгнула в его объятья, минуты на две, не больше, как если бы она была обыкновенной девчонкой. То были самые удивительные две минуты, лучшие две минуты его жизни.
Но теперь, стоя перед зеркалом в ванной, Линк знал, что что-то изменилось. Он просто никак не мог уловить, что именно. Его колючие светлые волосы по-прежнему торчали колючками, кривая ухмылка, по-прежнему была кривой, а голубые глаза - голубыми. Но отчего-то они казались темнее. Возможно, его мать снова сменила лампочки, чтобы сберечь энергию, или китов, или что там Дочери американской революции решили сберечь на этой неделе. Обычно его душу.
Чем дольше Линк смотрел на себя в зеркале в поисках того, что было не так, тем больше изменений он замечал, может даже изменений в хорошем смысле. Это казалось невероятным, но он видел в отражении, что его детское выражение лица, за которое девчонки дразнили его, почти исчезло, сменившись лицом, готовым выдержать серьезный удар. Казалось, его кожа была натянута на чье-то другое лицо, лицо парня, который был старше, симпатичнее и крупнее.
Потому что он был, безусловно, крупнее.
Он попытался выпрямиться, но так долго сутулился, что его тело почти забыло, как это, стоять прямо. За последнюю пару часов он подрос как минимум на два с половиной сантиметра. Такое вообще возможно? Линк был точно уверен, что вчера ночью, когда он пытался уснуть, он ощущал, как его кости трещат, в буквальном смысле растягиваясь под кожей. Его кожа покалывало, а нервные окончания стали чувствительнее, чем когда он ободрал колени, танцуя брейк на асфальте. Еще его рука - боль, казалось, исчезла в одночасье.
Выглядел Линк сегодня отпадно, не смотря на мерзкую подливу и блевотину. Дополнительные сантиметры к его росту стоили растягивания костей, или что там с ним происходило. Особенно учитывая то, что он не просто становился выше, он чувствовал, что становится еще и сильнее. Он бросил взгляд на дверь и напряг бицепсы, любуясь отражением в зеркале. О да, банки у него были мощные.
- Не заставляй меня пускать в ход этих деток, - сказал он отражению.
Это было что-то вроде фильма «Вторжение похитителей тел».
Он чувствовал себя вполне нормально. Он все еще тащился от Black Sabbath и Led Zeppelin. Он все еще думал о Ридли и карьере знаменитого барабанщика. Однако тело, в котором он находился, ему не принадлежало. Оно казалось позаимствованным, или хуже того, украденным. Сумасшествие конечно. Линк плеснул водой в лицо. Он собирался дать сборнику баллад еще один шанс. Он схватил iPod и плюхнулся на кровать. Когда его спина коснулась матраса, пронзительный треск ломающегося дерева раздался под ним, и половина кровати рухнула на пол. Его сердце забилось чаще, но он кликнул по песне Motley Crue «Home Sweet Home», слушая слова, которые он слышал сотни раз, в надежде, что они смогут заглушить вопли его матери снизу.