Вместо боя Тлен вышел вперёд с человеком, который показал на языке жестов пару символов своим товарищам, после чего к десантникам вышел другой человек в маскировочном плаще и с такой же, как у Карла, винтовкой в руках. Люди пожали друг другу руки, обменялись парой слов, а затем новый знакомый жестом показал следовать за ним. Духи за плечами десантника притихли, словно охотничьи псы, которые перепутали утку с обманкой, и Нарасин успокоил свои сердца, в очередной раз испытав удовольствие от контроля над пороком.
Во временном логове надзирателей, устроенном в старом грузовом вагоне, оказалось еще два снайпера и три раненых солдата. По словам людей, они должны были подойти на подмогу к вокзалу, но попали в засаду, а когда попытались отступить на второй из трёх уровней колонии, им перекрыли дорогу. Каким-то чудом они, потеряв большую часть отделения, смогли укрыться от преследования и спрятаться на этом складе старья, но как вернуться и объединиться с другими надзирателями наверху пока не придумали.
Если бы капитан Савелий и его отделение были тут, то пробиться куда угодно было бы не сложно, но в Арманте было лишь пять хранителей с мечами, ножами и пистолетами, которые были не самым лучшим выбором для городской войны. Нарасин даже задумался как стоит действовать, если вдруг понадобится вырезать каждого подписанта вручную, когда заговорил Тлен. От его слов показалось, что призраки позади захихикали, постукивая холодными коготками по спине своего смотрителя.
Почему бы и нет, подумал десантник и просто кивнул. Провести шестерых бойцов через полный район мятежников и сочувствующих им жителей, а потом возглавить контр-наступление, что может быть проще? Смех на границе сознания стал громче и тёмное лицо под шлемом озарилось кровожадной улыбкой. Поводок зверя был ослаблен.
XXI
Гавин расположил "Мрачного охотника" над площадью, куда должны были ворваться мятежники вместе с ксеносами, и передал управление транспортом брату Фэдерику, который обладал должным уровнем фантазии для принятия нестандартных решений в непредвиденных обстоятельствах. Брат-капитан Савелий с Тобисом, Натаном и Линдоном уже вооружились плазменными и лазерными пушками и ждали у передней рампы, тогда как Микель, Элизий, Мальмэ и Рол готовились выходить через заднюю, чтобы вступить в рукопашный бой. Заметить их были не должны, но планы редко исполнялись полностью, встречаясь с реальностью, потому магистр был наготове и следил за показаниями носового авгура, а так же своими собственными глазами через стекло кабины за происходящим внизу.
— Кажется, начинается, — констатировал брат Фэдерик, приглядываясь к показаниям ауспика, который показывал растущую концентрацию сил мятежников у ворот, а так же повышение мощности у орудий на технике ксеносов.
В один момент по невидимому сигналу разразилась стрельба из дезинтегрирующих пушек Разорителей, превращающая остовы шагателей и бронемашин, скопившихся у разбитых ворот, в дым и пыль, а затем с характерными хлопками в дело пошли миномёты, засыпавшие двор осколочными и страхогенерирующими снарядами. Обстрел продлился около минуты, но его хватило, чтобы подавить защитников и заставить их попрятаться за баррикады и стены внутри административного здания. С бодрыми боевыми кличами и улюлюканьем во двор хлынула толпа мятежников, паля на ходу по окнам и другим укрытиям, тогда как в ответ раздавались лишь разрозненные выстрелы. Пришла пора вступать в игру Ангелам Ночи.
Гавин потянулся нажать руну открытия передней рампы и заметил на радаре приближение трёх летательных аппаратов. Мгновения, пока проходила идентификация, бежали, а вместе с ними убегала и хорошая подготовленная возможность красиво появиться перед защитниками Фрации.
— Магистр? — заметив сначала торможение Гавина, спросил Фэдерик, а затем увидел то же, что и он, и шумно выдохнул носом, проявляя своё недовольство.
Три точки идентифицировались как эльдарские истребители типа Ворон. В воздушном бою с такими у "Мрачного охотника" было мало шансов из-за превосходства ксеносских самолётов в скорости и вооружении. Продолжать исполнение плана означало потерять транспорт как минимум, и свои жизни как максимум.
— У нас две отдельно наводящиеся спаренные лазпушки, — подал идею молодой десантник, когда Гавин хотел уже свернуть операцию и дождаться более удобного момента. А затем еще осторожно добавил. — И магистр снайпер.