Магистр быстро оценил взгляды людей, окружавших тирана. Смесь страха, уважения, скепсиса и едва скрываемого недовольства. Не те, чувства, которые испытывают к любимому правителю. Гавин дошел до стола, остановившись напротив Ватора, и снял шлем, открывая своё бледное лицо с резкими правильными чертами бездонными черными глазами и длинными волосами цвета воронового крыла, рассыпавшимися по плечам. Обычно он предпочитал улыбаться, общаясь с людьми, но сегодня был другой случай, и лицо магистра выражало лишь твёрдость и уверенность, за которую он часто в душе посмеивался над Имперскими Кулаками и им подобными.
Ответить сразу же означало бы признание верховенства тирана, потому Гавин молчал и нарочито пронзающим взглядом сначала обвёл присутствовавших в зале командиров армии, чтобы вселить в них чувство того, что главный тут он, и только после этого остановил внимание на Ваторе, заметно приподняв голову, чтобы смотреть на него еще более ощутимо сверху вниз.
— Именем Императора Человечества, решением конклава Его священной Инквизиции и силой оружия ордена Ангелов Ночи я, Гавин Сорнери, заявляю о том, что ты, Оскар Ватор, лишаешься права управлять этим миром как наместник Владыки Всех Людей, — произнёс магистр и указал пальцем на тирана Фрации. — Сложишь ли ты с себя обязанности добровольно или мне принести тебе Милость Императора, как бешеной собаке, которую хозяин вынужден пристрелить?
Гавин смотрел прямо на Ватора, будто пронзал насекомое иголкой, прикалывая то к стене, но боковым зрением замечал волнение генералов. Они все помнили легенду, по которой род Ваторов стал легитимными правителями Фрации, и в ней говорилось об Императоре Человечества, даровавшем это право. Теперь ангелы Его пришли забрать это право, и можно было лишь склониться или умереть.
Несколько мгновений Оскар Ватор сидел неподвижно, выдерживая взгляд десантника, а затем его лицо расслабилось и он склонил голову чуть вправо, улыбнувшись краем губ и начав подниматься. Похоже было на то, что он согласится, как бы невероятно это ни казалось вначале, и Гавин в душе обрадовался, хотя внешне никак этого не выдал.
— Я, — начал тиран, распрямившись, и его голова взорвалась осколками кости, забрызгав всех вокруг кровью и кусками мозгов, а из левой руки на стол выпала стальная коробочка с вставленными в неё двумя ключами. Один уже был повёрнут, второй торчал прямо.
— Никогда Фрация не будет жить под еще одним тираном! — выкрикнула держащая пистолет Фиррис, и провернула второй ключ. Что-то щёлкнуло вдали, а затем послышался нарастающий в глубинах гул.
Женщину тут же скрутил офицер в маске, но в глазах её не видно было ни страха, ни сомнений.
— Что она сделала? — потребовал ответа магистр, ощущая острую неправильность происходящего и участившийся пульс обоих своих сердец.
— Последний протокол. Ракетная атака по всем городам-колониям Фрации, — пояснил один из побледневших генералов, поправив воротничок от того, что стало резко жарко. — И по Амброзио тоже.
XLIX
Долрет Чефра уже который час сидел на своём командном троне, воспринимая мерную работу офицеров мостика, пиканье и клацанье когитаторов, датчиков и пультов. Он не спал уже вторые сутки и скоро собирался сделать это, оставив корабль первому помощнику, потому что даже таблетки уже плохо помогали удерживать концентрацию. Внимание его однако привлёк чуть более громкий сигнал от пассивных авгуров теплового сканирования, а затем голос офицера, следившего за ним, оповестил о происшествии.
— Четыре, пять, шесть, двенадцать крупных тепловых сигнатур в центре Амброзио!
Активнее заработали и зажжужали когитаторы других постов, и доклады зазвучали один за другим, говоря одно — ракетная атака.
Брат Седек, оставшийся на мостике вместо эпистолярия Янтаря, дёрнулся и приложил пальцы к уху, получая какие-то сведения.
— Сбейте их! — потребовал космический десантник.
Проще сказать, чем сделать, подумал капитан Чефра, но ответил подтверждением приказа и начал раздавать свои указания. Будь магос Вульф еще подключенным к машинному духу "Непрощенного Слепца", это заняло бы меньше времени, но жрец Машинного Бога после получасового контакта был истощен и отключился от него, чтобы систематизировать полученные данные и провести их анализ, так что всё было в руках человеческого экипажа. Как всегда.
— Восемьдесят процентов мощности на маневровые двигатели, — скомандовал капитан, в качестве курсовой отметки указав центр столицы, — команда наведения захват целей, тридцать процентов мощности лазерных батарей.