Поверь, отдал немало верст
Долине серебра.
Был труден путь, горели дни –
Слепые зеркала;
Искать таинственную суть
Судьба меня вела.
Был труден путь; в ужасной мгле
Туманная тропа
Открыла злую тайну мне
Во тьме. Судьба слепа.
Посередине всех веков,
За гранью всех дорог
Нашел долину зимних снов -
Свой самый страшный рок.
Великий дар долины слез -
Нетленная печаль…
Так слово верное сбылось…" -
Сказал и замолчал.
– Мой друг, забудь, забудь на миг,
Хлебни скорей вина!
Колючий дождь к стеклу приник,
Дорога холодна…
Я поднял взгляд, -
"О боги, нет!", – как нет покоя мне, -
Передо мной сидел скелет,
Светящийся во мгле.
"О боги ночи!" – Призрак ждал,
Горел багровый свет.
Бесплотный голос прошептал:
"Возьми мой амулет".
Смешалось все, и смерть, и стон;
Пересекая даль,
Я помню лишь хрустальный звон
И звякнувшую сталь.
Пускай, ветрами унесен,
Стучит бездомный дождь.
Со мной в дороге этот сон
И острый чёрный нож.
Agonistes. Заумь.
Вышито, выбито лунными бликами,
Схвачено мрачными дебрями дикими,
Скроено сонными тинами топкими,
Пальцами робкими, ветками ломкими.
Звонкими кромками кручено-верчено,
Тонко скрипит синевеющим вечером.
Звезды стыдливо запутались тучами.
Крючено-верчено, верчено-крючено.
Плачет бесслезно, заревано совами,
Глухо бормочет постылыми селами.
Сломано, схвачено, скроено, схованно ,
Смехом беззвучным оно заколдованно.
Скачет, качается вольными плясами,
Велено, сделано странными сказами,
Вязкими сказками, сказами, сглазами.
Мутное видимо, ясное смазано.
Мнимо хранимо горючими вечами,
Грозными грезами мучено, мечено.
Звучно неречено вечное, вещее,
Гнуще-гнетуще-колючая трещина.
Скрыто лениво болотными масками,
Змее-зелеными рясками-красками ,
Впалыми, вялыми мхами затаскано,
Неощутимой крапивой обласкано.
Вязано язвами, иглами грязными,
Слито-убито глазами-алмазами.
То разорвется, а то без движения
Гулким колодцем мое отражение.
Agonistes. Шабаш.
Над заснеженною кручей
Иней, иней, переливы…
Злые, траурные тучи
Набегают, торопливы.
Тает марево заката,
Веет, веет дух-ветрило,
Наливаются раскаты
Тяжеленной грозной силой.
Космы темные, лихие,
Ветер, ветер рвет и мечет,
Обнаженная стихия
Расправляет крылья-плечи.
Ощерится мать седая,
Воет, воет бес заклятый…
Над провалами взлетают
Пламенеющие латы.
Разразилась бурным смехом
Радость, радость вечной ночи…
Скрыв черты звериным мехом,
Мрак оскалил зубы волчьи.
Закружило в дикой пляске
Пламя, пламя духи ада…
Расцветающие маски,
Бесподобные наряды.
Иглы молний, танец тени,
Голос, голос мощи полон.
Над гробницами знамений
Правит ветры древний ворон.
Agonistes. Тьма подарит тебе сюжеты…
Тьма подарит тебе сюжеты,
Разойдется кровавой дрожью,
Лишь не верь тем словам привета,
Что язык пропитали ложью.
Сквозь овраги, ковыль, болота,
В дальний путь, перекрестки линий,
Позовет тебя бездорожье
Через заросли белых лилий.
Сквозь огонь, полночь, сон дремучий
Цепкой вязью ночных кошмаров,
Алым блеском, – в старинный город,
Окруженный лесным пожаром.
Странный город, печаль и горе,
Где пустые окон глазницы
Прорастают сквозь мхи и тени.
В окнах – призраки, люди, лица.
Из бездонного моря боли
Он поднялся тебя тревожить.
Гордый рыцарь в стальных одеждах.
Сны без радости. Те же. То же.
Agonistes. То ли тени сплелись на пороге…
То ли тени сплелись на пороге, -
Тихий шорох, ресницами звезд
Начертили усталые боги
На щеках иероглифы слез.
То ли лица на сумерках-окнах,
То ли ветер играет шутя…
На деревьях задумчиво-мокрых
Застывают осколки дождя.
Эта ночь, это призраки-маки
Нашептали ужасные сны,
Безучастные мороки-знаки,
Обнаженные корни весны.
Прорастают, слепыми углами
Оживая в предутренней мгле,
Разрываясь словами-клубами
На мучительно тонком стекле.
Эта томно-зловещая тайна
Запеклась на гробницах зеркал.
То ли бездна пустынно-бескрайна,
То ли гибельно-звонкая сталь.
Agonistes. Романс
Словно острый колючий нож
Остывает в моей груди.
Не ищи меня, не тревожь,
Не зови меня, и не жди.
Я танцую на гребнях скал,
Моя кровь – на снегах закат.
Я себе именами взял
Вой волков и ночной набат.
Ты увидишь мои следы
На поляне забытых снов,
Мои веки сковали льды
И луны бессловесный зов.
На могилах мои слова
Проведут хоровод беды,
Моей тенью шумит листва,
Шепчут заросли лебеды.
Мое сердце – клочок огня -
Расцветает в пустом саду.
Полуночным цветком звеня,
На сырую траву паду.
Мою песнь пророкочет дождь,
Не поверив словам любви.
Не ищи меня, не тревожь.
Не зови меня – до зари…
Agonistes. Песнь дороги
Дорога моя – плеть и мой обман.
Сгустились краски, пал густой туман
На травы, на застывшие болота,
Где водит свои песни древний Пан.
Дорога моя – смерть и божество,
Печальное, седое волшебство
Холодных сумерек, усталый рыцарь,
Неуловимо дальнее родство.
Пав на росистый, утренний ковер,
Читаю свой извечный приговор.
Пока еще звенят ночные трели,
Я сам себе судья, палач и вор.
Так кто же я?.. – бессмысленный вопрос
Повис на острие угасших звезд.
Не отличить, – иллюзия ль, реальность.
Свербит занозой воспаленный мозг.
Тревожная, густая пелена
Застила мысли паутиной сна.
Тяжелых туч расплывчатые гривы,
Еще одна холодная весна.
Ей в глубине взывают ветра горны,
Земля топорщит каменные корни,
Деревья шепчут тайные слова,
Забвению вовеки непокорны.
Я вижу бездну, леденящий блик,
Застыл в груди срывающийся крик.
Как будто бы вчера еще был молод -
Проснулся умирающий старик
Agonistes. Хандра
Закрутило кручинами -
С сердца ли,
в печень,
Я прошу тебя, -
слышишь, горбатая
слазь? -
Чем молиться,
так лучше уж,
дьяволом мечен ,
По колено,
по горло
в кровавую грязь!
Матерится,
срываясь по комнатам
смерчем,
рвется,
пятнами крыш
дрожа…
Вы поймите,
Я эту хваленую «вечность»
Променяю на
острую
сталь
ножа!
Сумасшествие –
сжечь себя на асфальте
В этой куче зловонной
от сих до сих.
Биться в стену, -
ну,
криком