– Ты, верно, думаешь, где Аэтернитас? – спросил эфор, будто бы прочитав его мысли. – Почему та, что стояла с тобой плечом к плечу, когда ты совершал преступление, не стоит рядом сейчас?
Не дождавшись ответа, эфор продолжил:
– Покаяние, Максимус, покаяние, столь недооценённое тобой. Аэтернитас, дитя, входи, – его голос разнёсся по всему амфитеатру.
Тонкая фигурка Аэтернитас появилась в верхних рядах. Помедлив, начала спускаться по ступеням. В самом низу она остановилась и поклонилась эфорам так низко, что её великолепные золотистые волосы коснулись тёмных камней пола. Лицо застыло маской. На Максимуса она не смотрела.
– Аэтернитас, истинно ли твоё раскаяние?
– Да, Великий эфор.
– Отрекаешься ли ты от дел мятежника?
– Да, Великий.
– Готова ли ты подкрепить своё покаяние не словами, но делами?
Она всё же бросила быстрый взгляд на Максимуса, замешкалась, но, когда ответила, голос её прозвучал твердо.
– Да.
Эфор удовлетворённо кивнул.
– Решение Совета таково: презревшему заповедь – наказание небытие. Максимус! Ты приговариваешься к развоплощению.
По рядам Смотрителей прокатились возгласы ужаса. Они были бессмертны. Они не могли умереть ни от старости, ни от клинка, ни от заклятия. Не могли сгореть, утонуть, задохнуться или прервать свою жизнь любым иным способом, что был бы смертелен для других созданий Творца. Одно только развоплощение в Великой Бездне могло прекратить их существование.
Максимус и сам оторопел. Высшая мера, конец всего. Кто бы мог подумать…
– Аэтернитас! Ты тоже презрела заповедь. Но ты раскаялась. Покаяние открывает пути, неведомые гордыне. Докажи делом свою верность. Исполни приговор Максимуса – и ты будешь прощена и восстановлена во всех правах Смотрителя.
– Да, великий эфор, – она снова низко поклонилась.
Максимусу показалось, что у него гора упала с плеч. Он с трудом смог удержать лицо бесстрастным и скрыть улыбку. За себя он не боялся. Но Аэтернитас не должна отвечать за его дела. Она изначально была не в восторге от идеи спасать Этру, а он её уговорил. И, когда эфоры взяли их под стражу, больше всего он боялся, что Аэтернитас начнёт геройствовать и наделает глупостей, но благо ума в этой женщине было не меньше, чем красоты. Ему уже не помочь: нет силы, способной сокрушить эфоров. А вот ей умирать совершенно незачем. Аэтернитас будет жить, и за это он, если нужно, добровольно войдёт в Великую Бездну.
– Максимус, желаешь ли ты сказать последнее слово? – спросил эфор.
– Нет.
– Подумай, – посоветовал эфор, – когда Аэтернитас начнёт ритуал, слова станут недоступны.
– Нет, – невозмутимо повторил Максимус.
– Как знаешь. Дитя, возьми это, – в руке у эфора возник шарик света, отделился и поплыл вниз к Аэтернитас, – это ключ. Он откроет путь к Великой Бездне. Прими его и начинай. Он подскажет, что делать.
Шарик опустился в руки Аэтернитас. Она прикрыла глаза, шарик полыхнул и исчез у неё в ладонях. Судорожный вдох, глаза широко распахнулись, сверкнули и потемнели. Она сделала несколько шагов, встала напротив Максимуса и начала нараспев читать заклинание.
Звучавшее вначале как обычная формула открытия порталов, оно плавно перетекало в нечто совершенно неведомое. Крючки и сцепки, на первый взгляд абсолютно бессмысленные, они цепляли и стягивали нити Силы к Аэтернитас, подчиняясь ключу эфоров. Пространство вокруг дрожало, изменялось, и постепенно Максимус перестал слышать голос Аэтернитас. Она всё так же шевелила губами, но звуков не было. Слова исчезли, как и обещал эфор. Камни под ногами таяли, уступая место тёмной воронке, лишённой обыкновенного для порталов сияния.
Максимус предпочёл не смотреть на воронку и перевёл взгляд на Аэтернитас. В сгущающейся темноте её кожа казалась ещё более белой, чем обычно, будто бы подсвеченной изнутри звёздным светом. Волосы золотым облаком клубились вокруг точёного тела. Она была сейчас вспышкой молнии, разрывающей темноту. Максимус со злой гордостью подумал, что столь прекрасного палача ещё нужно было заслужить.
Аэтернитас резко уронила руки, отпуская нити Силы. Внутри у Максимуса будто бы лопнула струна. Ритуал близился к завершению, чёрная бездна, разверзшаяся под ногами, звала. Над амфитеатром мириадами огней мерцала Радужная Туманность, звезды рождались и гасли, срывались с небес и восходили над мирами. Где-то далеко бился в агонии Этра.
Тонкие пальцы мёртвой хваткой вцепились в руку Максимуса. Заворожённый зовом Великой Бездны, он не заметил, как Аэтернитас оказалась рядом. Её лицо полыхнуло улыбкой. Максимус не успел осознать, что происходит, лишь краем зрения уловил суету в рядах эфоров.