Рой все понял. Он чувствовал себя последней скотиной. Еще одна разбитая жизнь на его счету. И почему черный шар не убил его! Ему нет оправдания. Но что же теперь делать? Неуверенным движением, как будто боясь, что Яса сломается от его прикосновения, волшебник осторожно взял девушку за руку, притянул к себе.
— Прости меня, девочка… Я не знал, что ты… — слова давались с трудом. — Но у меня есть жена, Мила. Она волшебница, ты знаешь. И у нее в этом мире никого кроме меня не осталось. Если бы мы с тобой могли все изменить, вернуться в то время и начать сначала… но, к сожалению, это невозможно. Мне больно видеть твои слезы, и поверь, может быть, никто другой, кроме меня, не знает, что ты сейчас чувствуешь. Но эта боль проходит. Это я тоже знаю. По себе знаю. Ты еще очень молода, у тебя вся жизнь впереди, и я уверен, что ты обязательно будешь счастлива.
Яса горько плакала, уткнувшись волшебнику в плечо. Рой бережно гладил ее по волосам и презирал сам себя. Не то, все не то, не этих слов она ждет, с отчаянием думал он.
— Ясонька, только здесь я понял, что никогда не видел такой красивой девочки твоего возраста. Ты просто красавица, Ясонька. У тебя необыкновенные, лучистые глаза, добрая, восхитительная улыбка, твои волосы похожи на солнечные зайчики на воде, а голос звенит, как весенний ручеек, — ложь во спасение, с отвращением подумал молодой человек.
Мойса одобрительно подмигнул Рою, как бы говоря, ну, наконец-то ты сообразил. Яса перестала плакать и робко улыбнулась.
— Правда?
— Конечно, правда, девочка, — тут же подхватил старик. — Уж я-то знаю. Да и попробовал бы он сказать тебе неправду. Я бы его самолично разорвал на части.
— Ой, не надо, деда. Он хороший, — похоже, что девушка всерьез испугалась.
— Иди-ка, детка, позови сюда остальных. Пусть порадуются, что волшебник очухался, — Мойса подтолкнул Ясу к выходу из комнаты.
Девушка убежала, а старик и волшебник облегченно вздохнули.
— А что стало с монахами? — Рой наконец-то осознал, что все закончилось без него.
— С ними все хорошо, — весело сообщил входящий Гури. Дракон сидел у него на плече. — Правда, Соул, скотина толстая, ушел все-таки, да что он один может?
— Как ушел? Не может быть, — Роя охватило нехорошее предчувствие.
— Соул оказался не так прост, как ты думал. Когда сюда нагрянул отряд из Магической Академии, не повезло ребятам, весь навоз пришлось им разгребать, твой замечательный друг прикинулся такой же овечкой, как и все остальные. Монахов повязали, прочитали над ними оздоровительную молитву, ты бы видел, как они дергались во время лечения, но потом стали вполне нормальными людьми. Веру свою, конечно, не забыли, однако фанатизма сильно поубавилось. Ничего, это дело времени. И тут отец Соул разговорился. Крыл сотоварищей в хвост и в гриву, рассказывал про то, как его принудили с ними сотрудничать, даже слезу пустил. Показал все кладовые, раскрыл все секреты, какие мог. Подельники чуть не разорвали его взглядами. Главных-то возмутителей спокойствия держали отдельно от остальных, что их расколдовывать? Добровольно ведь всем занимались. А когда пришла пора монахов отсюда телепортировать, отца Соула и не оказалось. Каюсь, нам некогда было за ним следить, тебя вытаскивали с того света всей командой. Понадеялись на коллег, а те оплошали. Соул ведь, чтоб его левая пятка по башке прихлопнула, все подземные ходы ребятам показал. Все. Кроме одного. В монастырской стене, рядом с полуразрушенной бойницей схоронился еще один потайной лаз. Туда даже из нас никто не заглядывал. Кому охота копошиться в мусорной свалке. Ты ведь помнишь, там всегда мусор жгли. А оказалось, что под кострищем тайничок и прячется.
— Вы этот ход проверили? — Рой окончательно расстроился.
— Проверили, — отозвался Кеша. — Упорхнула птичка. Два часа мы с Гури по нему ползли, извозились, что твои кроты, а когда наружу вылезли, то лишь слабый запах магии почувствовали. Телепортировался наш друг в неизвестном направлении. Ты не расстраивайся, Рой, что проворонил монашка. Ведь даже я не смог в нем почуять ничего, кроме способности к траволечению. Скорее всего, амулет у него какой-нибудь имелся, позволяющий перемещаться в пространстве. А что касается великой левой пятки в целом, то к сегодняшнему вечеру во всех храмах Церры не останется ни одного послушника. Вернее, пока, для конспирации, они останутся, но полностью перекованные в нормальных людей. Молитвенник-то расшифрован и переписан в нужную сторону. В конце концов, заведение, конечно, упразднят, но только после того, как мы с джиннами поквитаемся.