Поняв, что удары по корпусу не приносят положительного результата, Цент решил сменить тактику. Логика подсказывала, что если переломать Маринке кости ног, ходить она уже не сможет, а если переломать руки, то перестанет тянуть их к телу крутого перца.
Когда под ударами Цента хрустнули кости бывшей невесты, из Владика ниагарским водопадом хлынул поток рвоты. Программисту стало дурно, он зашатался, балансируя на самом краю крыши, снизу радостно рычали зомби, готовые нежно поймать добычу на руки и обглодать до косточек. У Цента возникло неодолимое желание подбежать и слегка толкнуть Владика в нужном направлении, в объятия верной гибели. И тогда сегодняшний деть стал бы лучшим за последние годы. Шутка ли - в один момент лишиться Анфисы, Маринки и Владика. А если еще удастся благополучно забрать и доставить в гараж оставшееся на трассе пиво, то это, пожалуй, будет самый удачный день вообще всей жизни.
Расчет оказался верен - с переломанными ногами ходить Маринка уже не могла. А когда Цент переломал ей и руки, то макака лишилась возможности ползать. Просто лежала на гудроне, вращала кровавыми глазищами и клацала зубами. Владик, едва пришедший в себя, глянул на свою невесту, и его опять начало рвать.
- Всю крышу заблевал, свинья! - возмутился Цент. - Нам тут еще неизвестно сколько сидеть. Вон, свесься хоть за край.
- У меня голова от высоты кружится, я могу упасть, - прогавкал Владик, тяжело оседая на поверхность крыши.
- Упасть ты можешь по многим причинам, не только от головокружения. Например, от удара ногой в спину. Ну, что тут произошло, пока я спал? Почему Маринка превратилась в вурдалака?
- Я не знаю, я спал....
- Что? Я ведь сказал тебе не спать и караулить.
- Я караулил, но потом сам не заметил, как задремал.
- Знаешь, что за это бывает в военное время?
- Но ведь сейчас не война.
- Зомби-апокалипсис еще хуже, чем война. Расстрелять бы тебя ногами по ливеру, да некогда. Так, что там с Анфиской?
С Анфиской было нехорошо. Озверевшая Маринка успела славно потрудиться, и почти отделила голову лучшей подруги от тела. Владик как глянул на это, так опять сложился пополам. Цент с величайшим подозрением покосился на Владика - вроде ничего вчера не ел, чем же его выворачивает? Нужно пересчитать пакеты с чипсами, дабы убедиться, что программист не совмещал ночное бдение с хищением чужого продовольствия.
Потерю сожительницы Цент перенес стоически, без слез. Маринка продолжала рычать и клацать зубами, даже пробовала ползти как гигантский окровавленный червяк. Каждый взгляд на нее оборачивался для Владика тяжелейшей психологической травмой. Даже не верилось, что это чудовище и его невеста одно и то же лицо.
Цент проверил запасы провизии, и с ужасом обнаружил, что в наличии остался всего один пакет с невкусными сухариками со вкусом томата. Уже рванулся убить Владика, но тут вспомнил, что сам несколько раз за ночь просыпался и подкреплял силы. Бить программиста стало не за что, но Цент не отказал себе в этом удовольствии, и все же выдал тому звонкую оплеуху.
Ситуация внизу не изменилась, огромная толпа зомби продолжала загромождать все подступы к заправке. Центу даже показалось, что в мертвецком полку прибыло. Он вновь воззрился вдаль, туда, где еще вчера приметил нечто, похожее на автомобиль. В принципе, если взять хороший старт и не лениться, можно и успеть, благо зомби спринтеры неважные. Но как прорваться сквозь кольцо осады?
Владик горько рыдал, время от времени поглядывая на свою бывшую невесту. Цент подошел к нему, выдал еще одну оплеуху, и сказал:
- Нужно нам уходить.
- Как? Куда? - всполошился программист.
- Туда, где больше еды и меньше этих тварей. У меня из корма одна пачка сухарей, да минералки полбутылки. Анфисой я питаться не хочу, тобой тоже. Смогу, конечно, если прижмет, но доводить до этого не хотелось бы.
Владик попятился от изверга, раздумывая над тем, чтобы спрыгнуть к зомби. Потому что Цент был ничем не лучше этих чудовищ, даже, пожалуй, хуже. Вот так просто сказать о том, что готов съесть человека, да не просто человека, а своего знакомого, может только монстр.