Выбрать главу

В столь же трудные былые времена Уиллард тесно общался с несколькими докторами, но знал бы он, куда их всех разбросает судьба. Доктор Глеб Колби проявил незавидное рвение, по собственному желанию отправившись в полевой госпиталь на ирлакезских землях. Сердце Симеона обливалось кровью после каждой новости с фронта. Не сложил бы товарищ смелую головушку.

Колби год познакомился с самим Конан Дойлом, что заинтересовал его не как литератор, а как врач и как человек, приплывший в Ирландию из патриотических побуждений. Если верить газетам, несметное число наших добровольцев поддержало Ольстер в борьбе с супостатами (наша армия не сделала ни единого выстрела), несметное число европейских вояк подавило бунт боксёров в Пекине (русские войска в подавлении ни в коем разе не участвовали), несметное число наших журналистов взволновано вторжением гансов и фрицев в бурские республики (кто-то утверждал, будто это были вовсе не гансы) и осудило немецкое же вторжение в Россию (либералы в него не поверили). Но что бы ни происходило под солнцем, лишь один верный товарищ нарушал своей смелостью спокойный сон Симеона.

Прожил бы Симеон целую вечность в постоянном волнении, если бы беспроволочный телеграф не принёс от Глеба Колби долгожданную весточку. Тот спас пленного ирландского солдата — казалось бы, не иначе как врага. Благодаря мимолётному знакомству смелый доктор передал столичному другу стихотворение от противолежащего народа. Уиллард по прочтении не удержался от грустной улыбки.

Вы все — лизоблюдов орава. Довольно сидеть с королевой! Кто там сидит справа? Слева! Слева! Показал всему Дублину сасаннах Кацапскую физиономию. Кто за него, тот пошёл …! Наши люди — свободой ведóмые. Бальфур, взяв в банке деньгу, Стреляет в дублинского слугу Из пулемётных очередей. А я возьму в банке, если смогу, Не фунты, и даже не рублики. Смотрите, завидуйте, мы из людей Свободной кельтской республики!

Покуда на Зелёным островом неумолимо витает Азраил, мы возвратимся в мирный, уютный, милый дом.[17]

В спальне, на прикроватном столике, Уилларда ждала завлекательная книга, «Дракула» Брэма Стокера (читателю поистине улыбнулась удача: книгу он купил в последний момент перед инфляцией). Но если речь заходила о реальном, подлинном, мире, молодой джентльмен без сомнений и колебаний вставал на сторону науки. Ни одного настоящего вампира Уиллард ни за что бы ни признал, но в области словесности погружался в привычные интересы. Много есть подобных книг.

Но что, если он ошибся, и Андрей Иванович Хамфри сам был вампиром? И не испытывал ли аналогичное пристрастие некто Глебатин? Таковое существо в государственной деятельности привело бы к не меньшим мукам.

Ни одному из смертных не было ведомо. Пока же мы наблюдаем картину, как Уиллард беседовал с двумя разными людьми, с мужчиной и женщиной.

Напротив Уилларда сидела обладательница волнистых тёмных волос, узколицая дама средних лет (этикет не позволяет нам уточнить её возраст). Что вы ни скажете о языке или науке, А. Г. Дулиттл, тотчас найдётся предмет, по чьей вине ваша дражайшая половина непременно рассердится. Назовём её просто «Примроуз Дулиттл», этого ангела в доме, что иной раз не сговорчивее демона революции.

Андрей Литтлвуд, среди подданных Империи прославленный былыми космическими полётами, вернулся из интригующего Будущего. Даже невзирая на ограничения для нашего поколения, двадцать первый век произвёл на барина впечатление, вдохновившее его на чтение месье Робида. Выискивание верных прогнозов занимало ум Литтлвуда, пока громкие нотки в окружающих голосах не возвращали его к текущей беседе. Случались отдельные моменты, когда его неловкие пальцы сажали пятна варенья на скатерть, а взор умилялся их забавным очертаниям. Но в остальном окружающие голоса настраивали барина на серьёзный лад.

Темой беседы, если вам угодно знать, стало влияние «небесного большого брата» на викторианскую эпоху, что уже привлекла к себе нехарактерные черты. Уиллард остался благодарен господину Сержу и мадемуазель Шишкиной за сложившуюся карьеру.

вернуться

17

Р. М. Сергеевский в очередной раз связался с коллегами и добыл документы англо-бурской войны. Упомянутый врач на ней побывал, но солдата противника не спасал.

С учётом состояния финансов, наличия конвейерного производства на рубеже веков и затяжных ирландской и кхмерской войн, альтернативность слишком отошла от обычной истории. С другой стороны, есть сведения, что в нашей истории во время Первой мировой войны ирландские повстанцы обратились за помощью к Германии. У альтернативных дело до такого, кажется, не дошло.

Финансирует ли Альтернативная Германия будущих большевиков, мы не знаем. Честно говоря, в реальной истории современные исследователи отрицают реальность этого дела, но там бывает всякое. Именно поэтому Сергеевский внедрил к кайзеру нелегалов II группы. Но точно известно, что вместо задержанного нами В. И. Ульянова в России действуют другие революционеры. Вот такая вот роль личности в истории.