Отечественный учёный разговаривал с Питкином (тот знал номер сотового).
— Хотела Юля в президенты. Ничего у неё не вышло. Зачем она старалась?
— Сам не знаю.
— Посмотрел я на вашего Печкина. Он сказал золотые слова. «Я почему вредный был?». Потому что не было терпимости. Вспомните нетерпимость в одноимённом фильме.
— Каюсь, не смотрел.
— Политики были вредными, да и остались. Навсегда. Фигушки, а не терпимость.
Родион резко выдохнул. Противник несостоявшейся президентши был прав.
Московскiя вѣдомости
… марта 1902.
Тот очевиднейший для цивилизованной публики факт, что не перевелись на Святой Руси умельцы, триумфально подтверждён полётом первого моторного аэроплана в истории человечества. Господин Зайцев с честью принял от А. Ф. Можайского упавшее было знамя, оторвавшись от земли на 1 минуту 32 секунды. Второй полёт составил 3 минуты 40 секунд, третий — 8 минут. С каждым днём изобретатель приближается к триумфу человеческой мысли.
С господином Зайцевым намерены познакомиться господа Болдуин и Литтлвуд, отставные космоплаватели королевы Виктории. Двое их коллег 6 лет назад посещали С.-Петербург и Москву, благодаря чему братство двух Империй вступает в новый этап. Моторный аэроплан поможет британской короне в великом множестве мероприятий.
Благодаря аэропланам воздушное сношение с Критом перейдёт к практическому осуществлению. В случае если воздухоплавание достигнет новых высот, столь же лёгким станет сношение с Гавайскими островами. Недружественные земли более не будут помехой к воссоединению.
Благодарность за достижение положена в том числе Д. И. Менделееву с его катализатором для топлива, что помог британской колонизации в недалёком прошлом. Наибольший вклад в триумф технической мысли внесли Государь Император и Его высокопревосходительство Председатель Совета Министров Глебатин. Без незаменимого руководства властителей первый полёт ни в коем случае не был бы возможен.
С.-Петербургскiя вѣдомости
… марта 1902.
Высочайшим манифестом после кончины в 1899 году Е. И. В. Великого князя Георгия Александровича на место престолонаследника назначена старшая дочь Государя Императора Великая Княжна Ольга Николаевна. Отмена акта Павла I о престолонаследии и назначение Великой Княжны Наследницей Цесаревной вызвали удивление в высших сферах, но благодаря опубликованному год назад пророчеству монаха Авеля Его высокопревосходительство Председатель Совета Министров добились цели. Другие политики прочили на данную должность Е. И. В. Великого Князя Михаила Александровича, но он при любом варианте не имел бы возможности, ибо в настоящее время возглавляет Крит.
К определённым неудобствам привела бы та логическая предпосылка, что принадлежность к Дому Романовых наследуется по мужской линии, вследствие чего будущий супруг Ольги Николаевны стал бы основателем новой российской династии. Означенное неудобство было решено в монархиях Будущего, когда королевы Британии, Дании и Нидерландов передали потомству принадлежность к своим династиям, а не к династиям консортов. Но дело супружества Цесаревны Ольги Николаевны — дело далёких 1910-х годов. В настоящее время верноподданным положено терпение.
— Уж не перестарались ли они? — снова спросил Уиллард самого себя.
Ответ не воспоследовал, поскольку гость ушёл домой, а милая Мэри прочла лишь малое количество газет. Даже притягательный экран телеящика прошёл мимо её глаз.
— Не перестарались ли они с дружбой с царизмом?
На столе в гостиной лежала новая книга (довольно дорогой подарок от Дулиттла, после начала инфляции), но на сей раз не достижение готического романа. Уиллард не особо увлекался детективной литературой, но расследования Эраста Фандорина превзошли ожидания скептика, включая ту самую книгу, что он давеча читал. Да, русский сыщик расследовал не убийство (вопреки ожиданиям от детективного жанра), а махинации гениального мошенника. Да, читатель знал антагониста с самого начала. Но мошенник обманывал только тех, кто оное заслужил: эта деталь придавала истории особый блеск.
Уиллард спокойно потёр пальцами выпуклости чисто выбритых щёк, но вскоре запас его спокойствия иссяк. Увлекательную детективную серию Премьер и Царь готовы были запретить — по той банальной причине, что автор оказался врагом бремени белых. По заявлению власть имущих, инициатива запрета целиком исходила от автора. Ответить было совершенно нечем.