Не увлеклись ли мы политическими прениями, дамы и господа? Не забыли ли мы гостя, что только что покинул уютное жилище Уилларда?
Весть о кончине королевы (совсем недавно казавшейся вечной) вызвала в Уилларде положенное чувство. На первый взгляд, разговор между Уиллардом и печальным молодцем шёл бы на печальную тему, но предметом обсуждения стало другое злободневное событие. Забитый молодой человек работал секретарём у премьер-министра, но в начале двадцатого века он всерьёз опасался потери привычной работы.
— Не поверите, как мне больно. В-Великий премьер-министр из рода маркизов Солсбери ушли в отставку. Они не выдержали хода истории. Как я п-понял, господин Шепард рассказал им одно еврейское стихотворение, гарик, он р-рассказал, что в Будущем возродился Израиль. Я тоже удивился, как евреи ухитрились. Милорда шокировали новые веяния в сегодняшней Америке. При всей её противоположности черномазые знали своё место, а сейчас они получили равенство. На Небесной Земле с неграми гораздо хуже, американские белые п-посочувствовали и устроили бунты. По мнению Премьера, не белые, а одно название. На Кубе нашего времени возник президент Гомес с содомитской фамилией. Премьер признался, что по отдельности новости его бы не шокировали. Получилось и то и д-другое и третье. Оттого они ушли в отставку. Была и другая причина. В двадцать первом веке отношения России и Британии ужасно скверные. Там покушались на российского перебежчика отравляющим веществом, это п-покушение стряслось именно в Солсбери. Премьеру совпадение не понравилось, вроде бы, они именно из-за того ушли. Не могу знать. А через год украинским гетманом стал человек с фамилией ирландского цвета, это тоже повлияло. Десять месяцев назад государь Владимир сместил Председателя Совета министров и большую часть правительства. А потом упразднил Министерство по делам Северного Кавказа, это как если бы мы упразднили Министерство по делам Индии. Непонятно, с чего бы вдруг. Происки масонов, не иначе. Кроме Будущей Малороссии, гетман завёлся в Привислинском крае, а три месяца назад в Северо-Западном крае начались волнения, у генерал-губернатора объявилась альтернатива в лице очередного гетмана. Для Премьера это стало последней каплей, вместе с сеньором Гомесом. Теперь бывший Премьер сугубо морально поддерживают Преемника. А тот — его знаменитый племянник. Слышал, власть предшественника сохранится. Не з-знаю.
— Сочувствую.
— Премьер были старые… при них было м-меньше…
На лицо молодого человека вернулась печаль.
— …шансов, что они з-заметят, как я тайком слушаю музыку в наушниках. Им было по барабану, простите мой французский. Новый Премьер моложе на 18 лет. Я его боюсь.
По-прежнему упираясь в щёку, Уиллард мысленно возразил: молодой человек прав, но есть ли особая разница, когда новый глава Империи в любом случае запретит любимые книги? Запретит во что бы то ни стало? Но в глазах секретаря читалась грусть, отчего доктор с лёгкостью предложил бы ему немного бренди. Взбодрится ли он? Если грусть была вызвана отсутствием музыки из будущего, никакая рюмка не спасёт расстроенную душу.
Сам же доктор нисколько не походил на несчастного влюблённого, ибо не вполне потерял бодрость духа. Даже в том случае, если они запретят Дракулу за ирлакезское происхождение Брэма Стокера, не запретят ли они всю остальную готику? Будем надеяться, сказал он самому себе.
Вступаем в юный двадцатый век пусть с мизерным, но с оптимизмом.