Звонок сообщил пользователю машины о прибытии электрического письма, хотя традиционным обозначением было бы слово телеграмма.
Премьер медленно потянулся к трости.
— Что случилось, Лидделл?
— К нам пришло мыло, в-ваша светлость. Наши п-потомки назвали так электрическое письмо. Жаргон.
— Зачем вы выражаетесь жаргонными словами, молодой человек? Не очень хорошо.
Секретарь вздохнул. Два оборота рукоятки для прокрутки экрана, и вскоре чистый экран пригоден для показа телеграмм.
Дворецкий-процессор вставил соответствующий штекер в гнездо с подписью «электрическая почта». Снова громкие отрывистые звуки и движение каретки вдоль строк. Машина чинно выполняла кропотливую работу.
Всякий ревнитель прогресса осознал тот факт, что беспроволочная связь между эпохами построена была на искусственных спутниках планеты. Замечание ничуть не излишне, поскольку нынешняя телеграмма сопровождалась пометкой «XXI век».
Звук механизма завершился старческим голосом:
— Снова наши потомки обустраивают нашу жизнь.
Прочитав телеграмму, секретарь поморщился. Его вид выражал чувство смущения, чью причину определить с первого взгляда было затруднительно.
— Д-Дела обстоят хуже, чем изволит думать в-в-ваша светлость.
— Мой преемник отказался от положенной ему работы?
— Хуже.
— Нам угрожают марсиане?
— Хуже.
— Ирландцы оккупировали Ольстер?
— Хуже.
— Министр спорта с Небесной Земли лично наглотался допинга?
— Хуже. Нас реально что-то ждёт. Так пишут в м-мыле, ваша светлость.
На сей раз милорд был не в том состоянии, чтобы критиковать секретаря. Он всмотрелся в экран усталыми глазами, перед взором политика предстало письмо:
из XXI века
приветствую, достопочтенный премьер
наши исследователи нашли экзопланету, власти этим озабочены и много болтают. планета научный факт и никоим образом не связана с дуростью. сообщения о конце света из древних источников нужно проверить. примите к сведению
представитель генерал-секретаря ООН
Где истина? Глава Империи уже не думал о пренебрежении заглавными буквами в тексте и точками в аббревиатуре.
— Вы, добрый молодец, признали прогноз конца света истиной по одной простой причине: вы не относитесь к числу избранных. — После этих слов голова Премьера понуро опустилась. — Но Боже милостивый, я определённо буду вынужден отказаться от власти не только ввиду скорого наступления двадцатого века. С горечью осознаю, что мы отстаём от Небесной Земли на 118 лет.
Ответом явился второй звонок. Правительству пришло очередное электрическое письмо, на сей раз из девятнадцатого столетия.
— «Г-н Шепард доставит вашей светлости изобретение для колонизаторов». В недавнем прошлом мы готовили славных господ, Гленна и Шепарда, к колонизации Небесной Земли. Попытка не удалась. Где господин Гленский? Где их коллеги Болдуинский и Андрей Литтлвуд?
Лидделл понимал некоторые детали космической технологии — если судить по недавнему присутствию на месте его работы образца воздуходержащего костюма.
— Господин Болдуин понял, что мы никогда не с-ступим на Луну… с её нечеловеческим климатом. Заместо этого он думает насчёт летательных аппаратов тяжелее воздуха. Господин Литтлвуд посетил двадцать первый век под видом туриста. Господин Гленн тоже туда отправился, он хочет летать в космос.
— О да, этот джентльмен интересуется будущими скафандрами, что оказались совершеннее наших. В частности, воздух не регенерируется, а подаётся из баллонов.
— Господин Гленн стал телеэлектроведущим. Он рассказывает народу, что германцы никогда не доберутся до космоса и делать им там нечего.
Секретарь едва заметно вздохнул, но, вернув себе бодрость, продолжил:
— Господин Литтлвуд следит за нашими потомками, ваша светлость. Мы воспользовались всеобщим интересом к мадемуазель Шишкиной, мадемуазель Поклонской и другим барышняшам.
Очередной жаргон остался без ответа. Осталось лишь дождаться визитной карточки одного из людей, что открыли империи дорогу в космос — даже если она близится к закрытию.
Тем не менее, не все подробности были только что изложены. Давеча господин Шепард обстоятельно разъяснял частушки пятилетней давности: «В будущем американец…», «Мимо Белого дурдома…» и «Решил какой-то обормот…». Все эти строки предназначались для тех жителей, кто читают газеты. Впрочем, кое-какой простой люд нравился Шепарду, но деревенщине не место в нашем повествовании.