Юсуф в сердцах схватился за голову. Тем временем он подозрительно косился на наших людей.
Много времени уже протекло. Пора было уходить обратно (в крайнем случае, двигаться дальше). Именно в этот неподходящий момент Тирон впустил домохозяина. Именно того, кто приютил команду Шишкиной. За ним в комнату вошёл Браун в костюме варвара.
Господин Беспредел невозмутимо оглядел своих жильцов.
— Что ты хотел здесь увидеть, сударь? — поинтересовался Цицерон.
— Объясню позже. Ты знаешь моё имя?
— Не имею представления.
— Меня зовут Гней Клавдий-Крайний Беспредел.
Браун снова засмеялся (скромнее, чем в прошлый раз), а остальные просто поморщились.
— Опять! — лаконично прокомментировал Крайний.
— Что ты хотел? — снова спросил демократ.
— Эти европейцы — мои жильцы. Что они делают в чужом доме?
— Они мои гости, — невозмутимо ответил Цицерон.
— Хорошие намерения. Но дайте мне одно обещание. Поклянитесь, жильцы, что вы не будете ни за кем шпионить. Ни за мной, ни за другими.
Вот вам и сюрприз. В том то и дело, что наши в альтернативном прошлом получали информацию. То есть не шпионить они не могли.
Домохозяин терпеливо ждал. Эраст старался не подавать признаков беспокойства. Только Елена решила, что беспокоиться не о чем.
— Клянусь, — ответила Елена. Её подчинённые замерли.
— Чем? — спросил домохозяин.
— Клянусь ароматами гладиолусов.
Домохозяин молчал и не двигался. Вскоре он согласился:
— Ароматы гладиолусов. Я принимаю вашу клятву.
И ушёл. У Роберта было такое лицо, словно кое-что скрывал от местных жителей.
Когда сотрудники выходили на улицу Города, Эраст нетерпеливо прошептал:
— Постойте…
— Можете говорить громче. Всё равно они не поймут наш язык. Что вы говорите?
— Ну и что бы это значило? Ладно, если бы мы просто обманули. Клятва какая-то стрёмная.
— Стрёмная? Вспомните, чем я поклялась.
— Ароматами гладиолусов. Ну и что?
— Понятно что. Гладиолусы не пахнут.
Эраст сморщил лоб.
— Как вы додумались?
— Спасибо Александру Юрьевичу. Он немного напутал, а Родион ответил: «Потому что гладиолус!». Вот я и вспомнила.
— Тогда понятно.
Во время беседы Елена припомнила встречу Цицерона с заброшенной к нему камерой. Об артефакте собеседник не проронил ни слова. Когда-нибудь над этим поразмыслим.
На выходе Браун потряс туникой, послышался звон монет. К нему подошла дама и добавила к монетам новую.
Крайний стоял рядом. Наши современники слышали слова, обращённые к соседке:
— Почему мы даём деньги какому-то варвару? Ты знаешь? Сам я знаю, просто хочу тебя проверить.
— Правительство велело, — ответила дама. — Он не просто варвар. Он бедный родственник. Цезарь официально объявил, что германцы, галлы, гельветы, готы, даки, бритты, евреи и остальные европейцы — враги нашего народа. Этот бедняк стал их жертвой.
— Но оппозиционные боги несогласны. По их мнению, называть европейцев варварами означает унижать их достоинство. Есть сведения, что они в некоторой степени цивилизованны.
— Я поняла.
— Ты заметила, что в списке варваров-европейцев, который ты привела, отсутствуют анты?
— Заметила.
— Не забывай, что речи Цицерона никто не слушает. Недавно мы обнаружили, что он вовсе не наш сородич, а скрытый парфянин. Или даже хуже, скрытый наследник карфагенян. Он старательно выполняет указы Ганнибала с того света. Разве в противном случае Цицерон пошёл бы против власти? А что до его речей, которые никто не слушает, причина банальна. Разве можно слушать оратора, который после каждой фразы громко мерзко рыгает?
Когда римляне ушли, Браун собрал монеты в ладони и присоединился к союзникам.
— Что там был за чувак в тюрбане? Похож на моего одноклассника Ахмеда.
— Правда? А интересно, что сказал бы ваш Ахмед, если бы на него сбросили бомбы?
Роберт выпятил губу.
— Где вы набрали столько финансов? — спросила Шишкина, когда они отошли на безопасное расстояние.
— Пока вы трепались с Цицероном, у меня образовалась финансовая пирамида. Сначала римлянин с сумкой грустно на меня посмотрел и положил десять денариев. Пришёл типичный толстосум и положил вторую десятку. Пошёл процесс. Причём один полицейский вроде тех, которые нас атаковали… короче, он продемонстрировал мне палец. К сожалению, не большой палец. Денег не дал.