Мужичок держал в руках пролетарскую кепку. Точнее, в одной руке он держал кепку, а в другой бутерброд с маслом.
— Не желаете? Не мне же одному вкусности кушать.
Задаёт вопросы ведущему? Должно быть наоборот.
— Почему вас дразнят Лениным? — спрашивал Урген.
Участник рубрики поморщился.
— Сам не знаю. Я не сторонник антигуманных методов, надоело объяснять.
Урген повернулся к зрителю.
— Интересно, откуда он знает Ленина. Его современники твёрдо убеждены, что после Николая Второго был Владимир Красный. Кстати, почему у вас лицо не зелёное? Вы ирландец, вы просто обязаны краситься зелёным. Они все так поступают.
Явно рассерженный Кенни покрутил пальцем у виска. «Не согласен? Что возьмёшь с дикарей?» — рассудил зритель.
— Будьте добры, расскажите, чем закончилась потасовка. Недавно слышал в новостях. Вы подрались с негром, когда выясняли, кто из вас больше похож на обезьяну.
— Я глупостями не страдаю.
Снова крестьянин.
— Вы её знаете? — Урген показал фотографию Меркель.
— Сгинь, сатана бусурманска! — Мужик поплевал через левое плечо и истово закрестился.
— Басурманская? Вы, небось, его не видели. — Ведущий достал фотографию Акунина.
— Бусурманин европской! Он у своей Европии с арапами лобызается, харя арапника просит. Етот дурень аки змея подколодная. Сам вишь, како умное мурло.
— Хорошо сказали! — засмеялся ведущий и повернулся к зрителю. — Кстати, где у меня фото Дмитрия Пескова? Сейчас покажу мужику.
Ведущий искал фотографию. И не нашёл.
— Где фото? Украли. Что и ожидалось.
Урген посмотрел в камеру.
— Можно было бы пригласить слугу того космонавта. Вы скажете, его с нами нет. Пускай крестьянин опять что-нибудь заценит. Не врубились? Камердинер выходца из вашего века. У слуги самая настоящая икота от политики и государства. Икота, перейди на Федота. Вы часом не Федот? Даже одноимённого стрельца не знаете.
Снова пролетарий.
— Скажите пожалуйста, правда ли, что вы послушали песню Любэ «Атас»? Мне рассказывали, вам понравились слова «Веселей, рабочий класс». Больше вы там ничего не поняли.
— Истинная правда. Ни шиша я в ней не понял. Я общаюсь с преподобным из моего времени, ему не понравилась песня про уголовные дела.
— Знаете, кто такой Кенни?
— Без понятия. Среди ваших людей многие чудаки смеются над моей фамилией. Власти меня постоянно судят и обвиняют, из-за этого меня сравнивают с каким-то Кенни, которого постоянно убивают. Оживает, и его опять убивают. Оживает, и его опять убивают. Как это понимать? Когда я вижу ваш мир, ваши сдвиги, мне не хочется смеяться, мне хочется молиться.
— Знаю. Ильф и Петров это тоже слышали. От строгого гражданина-аллилуйщика.
Упомянутые книги в Прошлом точно рано читать (по действующему закону рейтинг 1917+).
Что ответил рабочий, осталось невыясненным. Привычный вид на экране телевизора резко сменился опустевшей студией. В глубине сидели Круталёв и Махеева. В полном молчании.
Урген заглянул в камеру.
— Моя передача экстренно подошла к концу. Просто к Дулиттлу притопал наш самый любимый безумный учёный Родион Сергеевский. В чём беда: безумный учёный внезапно оказался страшным, небритым и лохматым. Можно подумать, будто он бухал со стилистом.
Известный нам зритель, он же бизнесмен Сергеевский… Всё было по-другому. На диване храпела Раиса Алексеевна, в то время как сам миллиардер кое-куда отправился по срочному делу. Пункт назначения точно назвать нельзя. Военная тайна. В свою очередь, сын связался с Дулиттлом. Когда съёмки были завершены, языковед Прошлого и его новый знакомый шагали к выходу. Пунктом назначения был дом № 7 Певческого переулка.
Глава VIII
С.-Петербургскiя вѣдомости,
… июня 1901.
Цивилизованный мир с горечью вспоминает одного из тех энтузиастов, что отдали всю сознательную жизнь покорению воздушной стихии летательными машинами. Отто Лилиенталь погиб в июне 1897 года. В настоящее время правительство кайзера всецело возлагает вину на нашу империю. По субъективному мнению германского правительства, Лилиенталь был сбит великоросской ракетой.
Данную субъективную версию поддержали многие правители Европы. По их необоснованному заявлению, пока дом Романовых-Путиных не признает свою якобы причастность к гибели аэронавта, цивилизованный разговор не возобновится.
Таймецъ,
… октября 1901.