Таймецъ,
… октября 1901.
Премьер-министр и его вероятный преемник в крайней степени заинтересованы ситуацией в Кампучии. Французская республика лишилась былого покровительства над колонией. В скором времени бывшая Камбоджа чрезвычайно быстро оказалась в руках так называемых кхимеров.
Событиями в Кампучии и Ирландии обеспокоен и индийский адвокат М. К. Ганди, проживающий в Южной Африке. Его призывы к миру наткнулись на глухие, но благонамеренные уши.
Прославленный Конан Дойл ступил на берега Коварного Эйре в качестве врача и помимо того с замыслом прославления Империи. По его мнению, европейская общественность совершенно несправедливо осудила наши политические достижения. В свою очередь, имперская общественность припомнила новую знаменитость — сбежавшего из ирландского плена молодого корреспондента Морнингъ Постъ Уинстона Черчилля. Согласно его последней статье, ирлакезские войска впервые в истории человечества применили своё фирменное изобретение, разрывные пули. Черчилль выкурил гаванскую электрическую сигару и высказал мнение о друге ирландской клики и предателе нашей родины Джоне Кенни. По словам корреспондента, лучше быть курильщиком, чем ирландцем.
Берта фон Зутнер и Лев Толстой в едином порыве выступили против текущих военных кампаний. Анри Дюнан оказывает гуманитарную помощь кхимерским мирным жителям. Рвение достойно похвалы, но заслужили ли местные жители подобное обращение?
Будущее покажет, наступит ли обещанная историческая справедливость. Пока Индия и Малороссия принадлежат в том числе Владимиру Второму, прогресс очевиден. Пока Ирландия принадлежит бунтовщикам, их честное слово будет лишь нелепым оксюмороном.
Московскiя вѣдомости,
… октября 1901.
Общественность выяснила, что в охваченной войной далёкой Кампучии весной позапрошлого года погибли Василий Васильевич Верещагин и вице-адмирал Макаров. Художник и вице-адмирал, благополучно пережившие турецкую кампанию, ныне окончили жизнь, наступив на вражеские мины.
Верещагин прибыл в расположение кхмерских войск с привычной целью: изобразить на холсте страдания народных масс. Не нелепица ли руководила художником? Публика с лёгкостью вспомнит, как Верещагин опозорил силу русского оружия, изобразив на картине пирамиду из черепов. Коли художник посвятил картину всем великим завоевателям, из события следует очевидная мораль: не рой яму другому, сам в неё упадёшь. Бренные останки художника пополнят его коллекцию черепов в назидание всем недругам.
— У нас проблема, товарищи, проблема, товарищи! Я хотел сказать, на нас свалилась проблема, товарищ Дулиттл!
Эти резкие слова обрисовали дичайший облик господина Сержа. Его внешность и без того не приглажена, но в описываемый мной момент он был страшнее ольстеро-ирландской войны. Я видел потерявшего солидность мужчину с вздыбленными, всклоченными чёрными волосами и запущенной бородой. Не хотелось бы увидеть то же зрелище во сне.
Стремясь к своей мечте, стремясь к участию в шоу, я вернулся на Небесную Землю. За окнами виднелась Москва 2020 года (никогда не думал, что увижу невообразимое будущее) с прохладным четвёртым февраля. Не шестнадцатое сентября 1901 года, что остался в моей родной эпохе. Улицы были грязны и смрадны даже при отсутствии лошадей, самоходных экипажей тьма тьмущая, потому природе можно посочувствовать. Не единожды видел на улицах курильщиков-вапотёров, но электрическому устройству я предпочёл бы обычный нюхательный табак. Технику показали отнюдь не всю. Потому расскажу вам не о прогрессе, а касательно одного большого оригинала.
В момент, когда голос компаньона проник в голову, ваш покорный слуга спокойно сидел в кресле на колёсиках и мысленно повторял строки из милой песни: «Если съ другомъ вышелъ въ путь, если съ другомъ вышелъ въ путь, веселѣй дорога. Безъ друзей меня чуть-чуть, безъ друзей меня чуть-чуть, а съ друзiями много! Что мнѣ снѣгъ, что мнѣ зной, что мнѣ дождикъ проливной, когда мои друзiя со мной. Что мнѣ снѣгъ, что мнѣ зной, что мнѣ дождикъ проливной, когда мои друзiя со мной!». Песня давеча звучала из прибора без граммофонного раструба.
Слова плавали в голове. Длившееся состояние я назвал бы полудрёмой. Однако господин Серж изволил прервать тихий отдых. Моего компаньона взволновала человеческая судьба. Этот порыв охарактеризовал его не как эгоиста, а как личность, по-отечески относящуюся к низшим чинам и помнящую о незавидной судьбе в чуждом мире.