Лицо принадлежало молодому господину в пиджаке и в очках той же прямоугольной формы, что и у Сержа. Лицо не было гладко выбрито. Интерьер незнакомого помещения скрывался за серым фоном.
Незнакомец приветливо помахал рукой и произнёс с акцентом американских южан — если точнее, с акцентом Северной Каролины:
— Мне кажется, вы могли бы быть моим союзником. Я не вижу здесь других людей из вашей истории.
— Вы не дождались других, милостивый государь? Не думайте, будто я не хочу вам помочь…
— Я разоблачил всемогущие специальные службы, агентство национальной безопасности. Меня зовут Эдвард С. Эдвард Джозеф С. Меня преследуют Соединённые Штаты.
Визави пододвинулся к экрану и протянул мне руку:
— Вы заберёте, или не заберёте меня из двадцать первого века?
Подобного рода событие встретишь не каждый день.
— Ваш вариант вполне допустим. Только если хорошенько подумать. Политический сыск — нешуточное дело.
— Большое спасибо. Вы не думаете, что я смогу жить в 1900-х годах?
— Не скоро, не торопитесь. Сначала поразмыслите над деталями, в которых кроется известно кто. Как моя неадекватная супруга воспримет ваш визит? В моей семье уже есть двое молодых людей.
— Вам не нужен третий? Я не обещал жить именно у вас.
— У меня есть дочь. Она вышла замуж за господина Шепарда.
Господи помилуй! К своему стыду, только сейчас я вспомнил участь старшего сына, Генри. Оправился ли он после нападения наглецов? За что нашей семье такое наказание?
И заменит ли собеседник родного сына?
Здесь я изволил перейти к новой теме.
— В которой из наших стран вы обоснуетесь?
— В России, как и сейчас. Не зря же я учил русский язык. Первыми словами были тяжко и стаканъ.
В меня проникло чувство жалости.
— Вы говорите, в стране царской власти. Вы знаете, что местный язык сложнее русского языка вашего времени? С орфографией будут проблемы. Орфография сложная, но очень красивая. Изумительно. Э-эх… Однако английский язык там мало кто знает. Не говоря уже о том, что Викторианская империя тоже недолюбливает ваших соотечественников. В данном случае разницы будет маловато. В американском государстве моего времени творится форменное безобразие, потому не рекомендую. Где вы находитесь сейчас, уважаемый?
— Конспирация.
Серж выключил экран.
— Извините уж… Понимаете, у нас за связь тоже надо платить. Сейчас, сейчас у нас начнётся… Это мне батька сообщил, он деньгами ворочает и все эти вещи проворачивает с лёгкостью.
Современные мне конструкторы вычислительных машин наверняка были бы восхищены графическим энтерфасом. В страницах, что появлялись на экране, ваш покорный слуга разобраться не в силах.
Серж закончил манипуляции и повернулся ко мне с не вполне солидной резкостью. Своей речи он придал некоторую важность:
— Приглашаю вас на встречу в верхах. На этой встрече политических лидеров вы будете приглашённым гостем, как сказали бы авторы сериалов. И никто не увидит.
— Если я правильно понял, встреча проходит в Москве?
— Не совсем. Встреча проходит в засекреченном месте. Мы подсунули шпионскую камеру. Скрытую камеру. Взгляните и убедитесь.
Дальнейшая картина разворачивалась на экране, как наверняка понял мой проницательный слушатель.
Зал с кольцеобразным столом в середине.
Спустя считанные мгновения мы дождались участников действия. Встреча проходила без дипломатов, но зато верха предстали во всём своём великолепии.
Одним из наиболее отрадных фактов явилось то, что президентом Соединённых Штатов был уже не цветной. Мистер Трамп в дальнейшем тоже ушёл, но в нашей Империи разницу никто не разглядел. На саммите его заменял неизвестный мне молодчик с такой же неестественной улыбкой.
Империю, над которой не заходит солнце, представлял Артур Бальфур, верный соратник и вероятный преемник мудрого старца. Слушатель наверняка догадается, какого конкретно государственного деятеля я бы поставил в пример всем присутствовавшим. Сами понимаете, кто лучше всех остальных ставил на место малые народы. Разве что его родной брат лишился статуса наместника в бунтующей Ирландии, но извивы истории неумолимы.
К великому огорчению, из головы не выходил стих, сочинённый то ли Кенни, то ли Бернардом Шоу, то ли каким-либо другим отъявленным хулиганом и бунтовщиком: