Биденко выглядел удивлённым и одновременно хитрым.
— Что же в ней оказалось? — спросил он, прямо глядя.
— Наношпионы. Миллион штук, которые порождены нанотехнологией.
— Я знаю, кто виноват, — украинец откинулся на спинку кресла и положил руки за голову. — Раньше это был Чубайс, но сегодня не актуально. Сейчас ответ очевиден.
— Если вы не прекратите, я заеду скипетром по голове.
Янки протянул:
— Посмотрите на него. Сами на нас жалуются.
— Отлично.
После краткого ответа Лже-Путин вручил ему скипетр и державу и надел шапку Мономаха на его голову. Янки восседал с эффектным сочетанием самодержавия и малярной кисти.
Новая запись в блокноте: «Нанотехнология (греч. νανος — карлик, гном), этимология либо от 7 гномов, либо от Карла Маркса, либо от эрцгерцога Карла. Очевидный намёк на коварные тевтонские планы».
— У меня для вас тоже срочные новости, — внёс свою лепту Вильгельм. — Недавно я надел шлем. Но не с пикой, а с орлом. Гляжу я на себя в зеркало и замечаю, как у орла на шлеме блестят глаза. Снял шлем — глаза перестали блестеть. Надел обратно — глаза снова блестят. Снял шлем — глаза перестали блестеть. Надел — глаза снова блестят
— Понимаю, Ваше императорское величество, — с очевидным сочувствием отвечал Биденко. — Вы решили, будто орёл назюзюкался.
— Я о том и подумал, Gott bewahre. На самом деле мне вставили автоматическую скрытую камеру. Срабатывает, когда я надеваю шлем. Вы наверняка догадываетесь, кто натворил.
Наш потомок Серж осторожно отметил, что мы сами видим властителей через скрытую камеру.
После жалобы кайзера слово перешло к Лже-Путину, и это слово не успело выйти из уст. Стоило ему открыть рот, Фортуна распорядилась иначе. Из-за дверей донёсся голос, вызывавший «Владимира» к олигарху.
— Меня вызывает Моисей Сергеевский, — счёл нужным пояснить «Владимир» после в меру долгой заминки. — Вы меня подождёте? На вас можно положиться?
Преемник согласился, и едва «Владимир» скрылся за дверью, имперец нашёл новую тему. Увы! Его речь, его предмет разговора поразили меня во всей своей практичности.
— Уважаемые господа, извольте вспомнить изобретение профессора Дулиттла. Его устройство называют гипноящиком. Мы уже разместили в зажиточных домах устройства, которые позволяют видеть многое, не выходя из дома. Что вы скажете, если мы добавим к нашей телеэлектроскопии гипноз? Если точнее, телеэлектроскопия останется в домах представителей высшего класса, а простой народ получит гипноящик. Что может быть удобнее, когда надо направить народные массы в нужную сторону?
Будучи мужчиной солидного склада, я взял себя в руки после услышанной откровенности. Для той ли цели шла кропотливая работа над техническим устройством?
— Практично и гениально! — послышался голос одного из оставшихся. — Благодаря гипноящику наши оппоненты все разом сыграют в ящик.
Увы, моё сознание покачнулось. Помню, Серж спрашивал, не вызвать ли доктора. Хвала небесам, медицинская помощь не потребовалась. Не знаю я, в каких именно частностях медицина странной эпохи отличалась от нашей.
В душу вашего покорного слуги проник строгий голос Сержа.
— Дальше можно не смотреть. Понятно, Путин не настоящий. Это был мой батька в гриме. Его обучил политолог Ладынин, которого они упоминали. Хотя без дула автомата не обошлось. Заметьте, батька ссылался на самого себя. Объяснял, что такие-то и такие-то фразы придумал олигарх. Молодец, не подставил своего президента. Под дулом автомата.
Должно быть, я с облегчением улыбнулся. Но стоило улыбнуться, вдалеке послышался тот же голос: «„Сыграть в ящик“? Игра слов? Мы учимся на чужих ошибках».
Очки предательски сползли на кончик носа. Перед усталыми глазами виднелись размытые контуры Сержа.
— Может быть, надо было заслать туда Андрюхина под видом украинской стороны? Боюсь, это было бы чревато. Я хотел сказать, слишком рискованно. Что? Что вы сказали? — фраза была адресована секретарю Павлу Шишкину.
— Шеф, к вам приехал Фрёлих. Что с Дулиттлом? Ему помочь?
— Спасибо, ему лучше. Надо же, до чего нас довели. Сначала журналиста к москалям справедливо приравняли, теперь его отца до чего довели. Извините за тавтологию.
Глава 9
Товарищи учёные, кончайте поножовщину!
Четвёртое февраля. К тому времени ох как медленно протекли мучительные приблизительно 2,5 месяца (извините за малую точность, но её причина уважительна).
Дом в Певческом переулке. В отличие от палаты, номер семь. Опять. Что значит опять, у Родиона в нём офис. То есть штаб-квартира.