— Ты должна сказать это Джинни, Гарри и Беллатрикс, но не нам.
— Но как?.. думаете, Джинни когда–нибудь простит мне? А ведь это, возможно, наше последнее Рождество вместе, ведь сейчас война, и мы все в опасности, — сказала она. — Я хочу быть рядом с дочерью…. И Гарри… как бы то ни было, а он рискует еще больше… — женщина сглотнула. — И вы правы насчет Беллатрикс. Несмотря на то, что эта ведьма раздражает… она сделала много хорошего… Что же я наделала…
— Ничего умного, — вздохнул Артур. — А если брать в расчет то, что Гарри больше не прощает, то раздражительность его девушки была бы сущим пустяком.
— Он и в самом деле любит её? — осведомилась Молли.
— Больше жизни, — послышался ответ только что вошедшей Гермионы. — Они половинки души.
— Так что даже если ты отправишь письменное приглашение — это мало что изменит, — сказал Рон. — Он и так уж по горло сыт пустыми обещаниями.
— Половинки души? — пораженно переспросила женщина. — Но это ведь не будет пустым обещанием.
— Да, но он больше не даёт второго шанса, — тихо добавил Рон.
А ведь накануне финальной битвы Гермиона так хотела быть рядом с Гарри… но и оставить семью Уизлей она не могла. Слёзы вновь начали бежать по её щекам, и девушка, ища поддержки, обняла своего друга. Молли виновато посмотрела на взволнованное лицо Гермионы.
— Прости, Гермиона. Это моя вина, что сейчас он так далеко от тебя, — вздохнула женщина. — Но что я могу сделать?
— Для начала извиниться перед всеми, хотя я и не представляю, как это сделать. К тому же, как нам убедить Гарри вернуться? — печально выдавил Артур. — Рон прав. Парень больше не прощает просто так.
— Но всё же есть выход, — отозвалась Гермиона.
Молли подняла голову и с надеждой взглянула на молодую кароглазую ведьму.
— Чего бы это ни стоило, пожалуйста, скажи нам!
Даже Рон смотрел на Гермиону с непониманием.
— Даже если у Вас нет шанса вернуть Гарри, возможно, Вы сможете переубедить его девушку. Он очень любит Беллу, даже если об этом мало кто знает. Так что Вам надо уверить её в том, что вы искренне раскаиваетесь и, что хотите начать всё с чистого листа. Извинитесь перед ней и дайте понять, как всё это важно для вас и вашей семьи. И уж тогда будьте уверены, она повлияет на Гарри.
— Вот это моя Гермиона, — с улыбкой сказал Рон. — Да, хоть я и недолюбливаю эту ведьму, но, невзирая ни на что, они любят друг друга, и это единственный путь, если ты хочешь видеть Гарри здесь.
— Но как? Никто не знает, где находится этот проклятый мэнор, — заявила Молли.
— Верно, но я знаю того, кто сможет найти его, — хихикнул Рон. — Даже если это будет нелегко.
— Кто? — удивилась женщина.
— Фоукс.
— Вы гении, — сказала она и вскочила. — Он их мигом найдёт.
— Но всё еще остаётся одна проблема, — напомнил Рон.
— Какая?
— Феникс — светлое существо, — объяснила Гермиона. — Так что вряд ли он согласится, ведь он даже в поисках Джинни не хотел помогать.
— Но он должен… — с этими словами женщина устремилась к камину. Вызвав Дамблдора и пролив свет на сложившуюся ситуацию, она отправилась в Хогвартс. Где, в конце концов, Молли удалось убедить Фоукса доставить три письма адресованных Гарри, Белле и Джинни.
Три невесёлых мага сидели в тусклой гостиной мэнора, где спокойное пламя камина источало тёплые лучи согревающие комнату. В центре сидел Гарри, одной рукой гладя по спине скрутившуюся в калачик Джинни, а другой обнимая за талию Беллу, что нежно целовала его.
— Мама ненавидит меня, — прорыдала девушка.
— Джинни, — с нажимом сказал Гарри, заставив девушку посмотреть на него влажными от слёз глазами.
— Молли не ненавидит тебя! Она просто немного предвзятая, кроме того не ожидала такого от своей дочери. Она любит тебя, Джин, и держу пари, сейчас жалеет о сделанном, переживает и хочет вернуть тебя.
— Ты действительно так считаешь? — с надеждой спросила девушка.
— Как же еще? Она твоя мама и любит тебя. Просто она была немного удивлена, и ей нужно привыкнуть к твоему новому стилю, — с улыбкой закончил Гарри.
— Надеюсь, — удрученно отозвалась девушка.
Подросток хихикнул, а в его глазах появился вредный огонёк.
— Что? — спросила она, и даже Белла с удивлением взглянула на любимого.
— Даю голову на отсечение, что она завидует вашей одежде, возможно, её тоже стоит поводить по магазинам?