— Есть что добавить? — обратился он к Люпину.
Оборотень вздохнул и опустился на стул рядом.
— Я не собираюсь учить тебя, Гарри. Я всего лишь беспокоюсь.
— Я знаю, иначе ты тоже отправился бы в Антарктиду.
— У тебя ничего не получится, я владею этим домом, — ухмыльнулся мародер.
— Но я могу сделать это, не пользуясь магией дома, правда — будет немного сложнее, — улыбнувшись, ответил он.
— Ты действительно считаешь, что нужно изучать тёмную магию? — серьезно спросил Лунатик.
— Да, но, Ремус, ты должен понять, я принял свою судьбу, как бы тяжело это ни было, но я сделал это. Я обрушу тяжесть своего бремени на двух людей: один — это Волдеморт, а второй — Дамблдор. И если я горю желанием убить первого, я не остановлюсь, если второй встанет на моем пути, и, будь уверен, рука моя не дрогнет.
Взглянув на подростка, Ремус увидел лишь решимость и ненависть:
— Возможно, ты силён, но ты не всемогущ, — подметил оборотень.
— Я знаю, но это не волнует меня, если я умру, значит, так тому и быть, но прежде я захвачу с собой столько жизней, сколько буду способен. Знаешь, до прошлого лета я волновался: что скажут мои друзья, что подумают люди, если Волдеморт убьет меня, но теперь это не имеет значения. Меня больше не тревожат ни они, ни остальной мир, это всего лишь месть.
— Тебе на всех наплевать? — переспросил Ремус.
— Хм… есть один человек, но если что, она сама о себе позаботится. Кроме того… хм… есть ты, но ты ведь тоже сможешь за себя постоять, а остальные пусть катятся к дьяволу.
— Кто она? — поинтересовался оборотень.
Гарри внимательно посмотрел на него и улыбнулся:
— Ты никогда не догадаешься, а я не скажу. Кроме того, это не так важно. Она упрямая и независимая, такая же, как я. Я действительно люблю её и привык к ней, но бывают маленькие разногласия.
— Знал я одну похожую пару, — улыбнулся Ремус.
— Кого?
— Твоих родителей. Лили и Джеймс были такими же упрямыми, их любовь была сильнее смерти, и они ушли вместе. Если я даже не знаю её, я считаю, что если ты действительно её любишь, она должна стоить этого.
— А ведь я не говорил, что ты не знаешь, — улыбнулся Гарри.
— Знаю? А остались еще какие–нибудь подсказки?
— Ну, она красива, сексуальна, моего роста и способна на понимание. Вспыльчивостью и характером такая же, а скорость её палочки не уступает языку. Она умная и прилежная и еще… страстная… — закончил парень с ярким огоньком в глазах. — Это напоминает мне…. — сказав это, Гарри аппарировал прямо из–под носа у Люпина.
— Он ещё хуже Сириуса.
— Кто? — осведомились Джинни с Гермионой, входя на кухню.
— Гарри! Он рассказал мне о своей девушке, его последними словами было «страстная… это напоминает мне…», а потом исчез.
— Что? Ты… ты думаешь, он отправился к ней? — краснея, спросила Гермиона, а Джинни побелела от ревности.
— Именно, держу пари, мальчик вырос, — ухмыляясь, проговорил оборотень.
— Он сказал ещё что–нибудь? — спросила Гермиона с миной Шерлока Холмса.
— Да много чего: вспыльчивая, красивая, сексуальная, быстрая на язык, прилежная… и страстная. Она его роста и еще… зрелая, как я и говорил.
— Но этого недостаточно, Гарри ведь не сказал цвета глаз, длину волос или чего–нибудь еще? — разочарованно осведомилась юная всезнайка.
— Нет, но, кажется, она взяла лучшее от вас: ты, Гермиона, умная и прилежная, а Джинни — упрямая и вспыльчивая, вы обе его роста и красивы.
Обе покраснели.
— Мы выясним, кто она, — в глазах Джинни вспыхнул упрямый огонёк.
Гермиона кивнула, на что Ремус отрицательно повёл головой.
— Не вмешивайтесь, пока он сам не скажет вам. Возможно, он неосторожен и холоден, но он по–прежнему заботится о ней. Для вас это может плохо кончиться.
В это время ни о чём не подозревающий Гарри, появился в комнате наверху, прямо за спиною у Беллатрикс. Когда парень обнял её, волшебница вскрикнула от неожиданности, а потом прошипела:
— Что ты тут делаешь? А что если кто–нибудь застанет нас вместе?
— Плевать я на них хотел, — ответил подросток, целуя её шею. — По крайней мере, это стоит того, чтобы увидеть их лица.
— Да, это было бы забавно, — хихикнула ведьма. — По правде говоря, мне тоже плевать на все, но вдруг они станут избегать тебя?