Белла улыбнулась и сильно стукнула его по руке. Оба вскрикнули.
— Хорошо, ты действительно По… Гарри… и мне нравится твой новый стиль.
— Ты мне льстишь. Кстати, не могла бы ты научить меня аппарировать, пока есть свободный час? А потом мы могли бы пойти куда–нибудь поужинать, — предложил парень, будто бы ничего и не случилось.
— Вообще–то, это невозможно… но, в твоем случае, я думаю, мы уложимся вовремя, — сделала она вывод.
Следующие полчаса женщина объясняла теорию аппарирования; после парень подытожил:
— В общем, я просто концентрируюсь на нужном месте, после чего перемещаюсь?
— В принципе, да. Но сложность аппарирования зависит от координат места пребывания.
— Сейчас попробую… — Гарри закрыл глаза и с хлопком исчез. Через мгновение он появился у женщины за спиной.
— Прекрасно, теперь нам осталось лишь приготовиться, — широко улыбнувшись и схватив один из принесенных с собой свертков, парень взял Беллу за руку и потянул её в ванную.
— Что?..
Гарри передал сверток колдунье и с наглой улыбкой на лице сказал:
— Прими душ и переоденься, у тебя двадцать минут. — Затем парень вышел, закрыв двери прямо перед изумленным лицом Беллы.
Схватив другой сверток, он спустился на первый этаж, где располагалась вторая ванная. Приняв душ за десять минут, он вернулся в комнату. На нем были черные брюки и темно–зеленая шелковая рубашка на запонках; черная куртка уже висела рядом на стуле.
Когда в комнату вошла Белла, он застыл в изумлении. Проигнорировав её испепеляющий взгляд, он залюбовался изящной фигурой женщины.
У ведьмы были длинные ноги, тонкая талия и пышная, но не слишком большая грудь. Все это прекрасно подчеркивалось платьем цвета индиго из сияющего шелка. Оно облегало тело и свободно спадало вниз, держась на двух тонких бретельках.
Парень присвистнул и улыбнулся:
— Прелестно, теперь нам остается лишь привести в порядок твои волосы. Подойди и сядь.
В ответ она зло прорычала:
— Проклятый ублюдок, в следующий раз я сама выберу себе платье. Это же просто смешно, я… я же не девчонка какая–то.
Улыбнувшись, парень опровергнул:
— Ты девчонка, Белла, и это проявилось ещё вчера вечером… ничего не изменилось и теперь.
На мгновение она покраснела, а потом влепила ему оплеуху, абсолютно игнорируя боль, пронзившую тело.
Парень схватил её руку и толкнул удивленную женщину на кровать. Белла послушно упала на мягкий матрац. После этого парень взял со стола расческу и присел рядом. Высушив длинные иссиня–черные волосы заклинанием, он принялся бережно расчесывать их. Локон за локоном, легкими и плавными движениями он приводил их в порядок.
Это успокаивало и приносило наслаждение. Сейчас подросток впервые заботился о ком–то, и для него не имело значения, что еще вчера он всем сердцем ненавидел её. Это осталось в прошлом.
Спустя полчаса её волосы спадали на плечи подобно черному бархату, и, прикоснувшись к ним, парень почувствовал их мягкость. Белла слегка вздрогнула, и Гарри, обогнув её, обеспокоенно взглянул ей в глаза. Слезы ручьем текли по щекам Беллы. Парень нежно погладил её по спине, и, смахнув очередную слезинку со щеки, мягко спросил:
— Что случилось, Белла?
В ответ Лестрейндж лишь помотала головой.
Вздохнув, он присел рядом и, обняв её за плечи, притянул к себе.
— Поговори со мной, — подбодрил он, гладя Беллу по спине.
Женщина лишь помотала головой, но Гарри уже догадался, что именно стало причиной её слёз.
— Никто прежде не делал для тебя ничего подобного?
Она подняла голову, и лазурно–голубые глаза встретились с изумрудными.
— Нет, — прошептала она. — Никто не заботился обо мне последние четырнадцать лет. А перед этим только Цисси, а иногда и Сириус.
— То же касается и меня: никто не заботился обо мне, сколько я себя помню. Этим летом я понял, что даже друзья ничем мне не помогут. Я честно говорю тебе, Белла, мне было приятно, и я с радостью сделаю это снова, — сказал он, и улыбка озарила его лицо.
— Никто о тебе не заботился? В это трудно поверить, — сказала женщина, вытирая последнюю слезинку. — Беря в расчет то, что ты чертов–мальчик–который–выжил.
— Так уж повелось, что для большинства сегодня я герой, а завтра — маньяк–убийца. Для одной половины я оружие, а для другой — цель номер один, — выдавил он.