Я закрыла глаза и сосредоточилась – по ту сторону стены растекалась туманом обиды аура Улли, а рядом сверкала искрами злобы, зависти и жадности аура второй соседки.
«Мне с детства нравилось бесить завистниц, они меня как будто гипнотизировали, я видела их, как бы сильно они ни скрывались, и не могла отвести глаз, пока не увижу на их лицах бессильную обречённую ненависть. Теперь у меня есть оправдание. Хотя, оно мне никогда не было нужно.»
Под конец беседы барышня похвалила русалок и оборотних за выдающиеся природные данные, чем подписала себе в моих глазах окончательный смертный приговор.
«Надолго ты здесь не задержишься, дорогая. Надо будет найти повод познакомиться с тобой лично.»
Приняв решение, я внесла его в список планов на будущую неделю, закончила работу и стала собираться в отель, сегодня была ночная смена, и я планировала потратить её на учёбу.
***
9-2
В отеле всё было стабильно, как всегда, там вообще никогда ничего не менялось – красота, тишина и усталые гости, которые просто хотят расслабиться, и звонят администратору только тогда, когда им чего-то для этого не хватает. Всё веселье обычно происходило в дневную смену, а ночью проблемы были попроще, и задачей сотрудников было только решать их побыстрее и всегда находиться в боевой готовности на посту, что для большинства было проблемой – сотрудники часто спали на рабочем месте, за что начальство их нещадно штрафовало, когда ловило, а кто не спал, те слонялись по этажам как призраки и изнывали от скуки. Я вообще никогда не могла понять тех, кому скучно в одиночестве. Учитывая, что в отеле огромная бесплатная библиотека, удобные столы и кресла, красивые места для отдыха, с диванами, пальмами и фонтанами – я бы здесь жила, без малейших сомнений, этот город строили мастера, и они же владели этим городом, поэтому строили для себя, доводя каждую линию до совершенства.
К концу «синей волны» я поймала себя на том, что всю ночь прождала Алана, а он не пришёл. И только когда я догадалась посмотреть на щит с ключами, узнала, что он уже был в номере на момент начала моей смены. От мысли о том, что он сидит дома, а не пьянствует по клубам, стало на секунду так хорошо, что я сама себя одёрнула, напомнив, что в номере он может быть не один, потому и не нужно ему никуда выходить. И от этой мысли стало гадко где-то на тёмном дне души, и за это опять захотелось взять себя за шиворот и как следует встряхнуть.
Я не имела права его ревновать, тем более, что знала причину – ему необходима чужая сила, если её не будет, он будет плохо себя чувствовать, может заболеть и даже умереть. И это казалось настолько несправедливым, что убивало мою веру в Создателя надёжнее нестыковок в священных писаниях разных веков – ну не мог всемилостивый и всемогущий создать настолько совершенное творение, а потом обречь его на страдания.
Алан возник в моей памяти таким, каким запомнился при первой встрече – сверкающее видение в косых утренних лучах; совершенное животное в лунном свете и тенях от кружевных занавесок; мрачный феникс, истерзанный и возрождённый, со шрамами, похожими на терновые барельефы.
«Надо было тогда соглашаться на продолжение. Вряд ли у меня когда-нибудь ещё будет шанс заполучить в свою постель кого-то настолько привлекательного. Нашла, тоже мне, причину для отказа – следующие мужчины будут восприниматься в сравнении и неизбежно проигрывать. Ну и что, можно подумать, старый юрист, морщинистый и толстый, мог бы выиграть у Алана, если бы Алан не был инкубом. Дело не в инкубе, дело во мне. Просто я не решилась, это было слишком, я испугалась и отступила. А теперь жалею.»
На столе зазвонил телефон, я взяла трубку и дежурно улыбнулась:
– Ресепшен, слушаю вас.
– Зайди ко мне, принцесса Лея.
От его голоса что-то дрогнуло в груди, он говорил так, как будто что-то знал обо мне, что-то такое, что заставляло его чувствовать себя прекрасно. Я изобразила ещё более дежурный голос и уточнила:
– В вашем номере нужно убрать?
– В моём номере нужна принцесса. Но если ты занята, то приходи, когда освободишься, я подожду.
– Я поняла вас, хорошо, ждите.
– Жду, как дикий бешеный ждун.
– Хорошо, – я положила трубку и записала в блокноте у телефона, что в пентхаусе подозревают мышь. Посмотрела на часы – скоро моя напарница проснётся, чтобы сходить в туалет, она всегда пила чай по расписанию, и в туалет вставала тоже по расписанию, в одно и то же время. Я в этом вопросе была стопроцентной эльфийкой – необходимость в очищении организма у меня появлялась только в том случае, если я болела или ела лишнее, что бывало крайне редко. Но зато туалет был безотказным предлогом уйти откуда угодно в любой момент, я часто пользовалась.
Напарница проснулась вовремя, я подождала её возвращения и сказала заменить меня на пять минут, чтобы я сходила проверить мышь в пентхаусе, она поверила – там часто что-то шуршало, но никогда ничего не находили.
Поднимаясь наверх, я раздумывала, как себя вести. Та короткая встреча на крыше оставила туманный осадок в душе – верить пьяному на слово не хотелось, а делать вид, что ничего не было... было бы правильно, на самом деле. Так и сделаю. Завтра в общежитие придёт мой конверт с картой памяти, и я буду хранить у себя запечатанный компромат на Алана и его брата, это не может не повлиять на наши отношения. Странно это всё.
Передо мной раздвинулись узорчатые двери лифта, я увидела зеркало в белых лилиях, невольно вспоминая, как уходила отсюда в прошлый раз, сложные были эмоции.
Постучав в дверь массивным бронзовым молоточком в виде львиной головы, я сама себе открыла и вошла, осматриваясь – номер убрали, мебель блестела, из малой гостиной выходил Алан в халате и с книгой, встряхивая мокрыми волосами.
«Интересно, что тебе придётся сделать, чтобы выглядеть ещё неприличнее? Полить себя вареньем?»
Я отвела глаза, он улыбнулся и щедрым жестом очертил комнату:
– Располагайся, принцесса. Чем тебя угостить?
– Причиной моего визита, будь любезен. Я, вообще-то, на работе.
– Твоя напарница, вообще-то, охренела, – перестал улыбаться Алан, я тоже перестала изображать доброжелательность:
– У нас с ней очень удобный для нас обеих договор, и я не хочу больше это обсуждать, можно ближе к делу?
Он фыркнул и закатил глаза, махнул мне рукой в сторону самой большой мастер-спальни, с огромной кроватью, личной ванной с джакузи и двумя гардеробными, предложил:
– Проходи, принцесса, будь как дома. Хочешь верь, хочешь нет, но ты мне нужна по вопросам образования.
Я оставила это заявление без ответа, молча входя за ним в спальню. И за дверью мне открылся бардак, какой я бы даже в страшном сне не вообразила – в центре огромной круглой кровати, на которой легко разместились бы пятеро, лежало скомканное одеяло, стояли тарелки, бокал, чашка, чайник и надкусанный бутерброд, всё было засыпано крошками и обёртками от конфет, а по краю кровати лежали аккуратно разложенные кругом тетради и учебники, некоторые с заметками и закладками, некоторые открытые на первой странице. Выглядело как мистический ритуал призыва какого-то духа студенчества, я была почти готова к тому, что Алан сейчас попросит меня раздеться и лечь в центре, а сам выключит свет, зажжёт свечи и начнёт читать заклинание на древнем демонском языке.
Комментировать эту картину я не стала, но так посмотрела на хозяина спальни, что он рассмеялся и пожал плечами:
– Мне так удобнее работать.
– Трудишься над чем-то грандиозным? – прохладно уточнила я, опять начиная изучать кровать, Алан кивнул: