От могучих сучьев секвойи отрастали более тонкие ветви, которые слегка поникали, нависая над поляной. Их-то главным образом и использовали рукокрылы в качестве присад для охоты, потому что они представляли собой превосходные наблюдательные позиции, с которых было удобно высматривать добычу и прыгать за ней. Хорошие присады ревностно охранялись, а когда рукокрыл становился достаточно взрослым для того, чтобы завести себе пару, он должен был заявить права на собственную присаду и пользоваться ею всю оставшуюся жизнь. Сумраку и Сильфиде пока ещё позволялось пользоваться родительской присадой. Сумрак видел, как она постепенно появляется в поле его зрения.
Его беспечное настроение постепенно улетучилось. Он начал высматривать своего отца. Вначале он страстно желал, чтобы Папа увидел, как он исполняет планирующие прыжки, и узнал, насколько умён его сын. Но теперь, находясь под прицелом множества неодобрительных взглядов, он спрашивал себя, как бы отреагировал на это его отец. Никто никогда не говорил ему не взлетать на восходящих потоках воздуха. Ему вообще никто ничего об этом не говорил. Он нигде не мог разглядеть ни отца, ни матери. Возможно, это было даже к лучшему.
Сумрак глянул на Сильфиду. Она по-прежнему была под ним и прекрасно справлялась со своим занятием. В глубине его сердца зрело нечто вроде надежды на то, что она выскользнет из теплового потока, и он в гордом одиночестве торжественно воспарит над присадами.
— Знаешь, братишка, — отозвалась Сильфида. — Если смотреть отсюда, ты выглядишь особенно странно.
— Знаешь, большая сестрица, — ответил Сумрак, опустив свой взгляд на неё. — Отсюда ты будешь выглядеть особенно несчастной, если мне вдруг захочется пописать.
— А вот только попробуй! — отозвалась Сильфида.
— И, между прочим, я победил, — сказал он ей. — Я первый у присад.
— Ты не добрался до присад, — ответила она. — На самом деле мы пролетаем как раз мимо присад. А победитель должен оказаться на присаде. И, поскольку я гораздо ниже тебя, похоже, что в лидерах — я.
— Но я быстрее, — запротестовал Сумрак.
— Скорость ещё ничего не значит.
Он знал, что она была права. Возможно, она и выиграла у него на пути к присаде.
— Ну, тогда давай, вперёд, — сказал он ей. — Восходящий поток всё ещё довольно сильный. В полёте ты меня не победила.
Он услышал ехидный смех Сильфиды и немедленно пожалел о своих словах.
— В конце концов, — сказала она, — ты всегда хотел быть птицей.
Это была их семейная шутка, благодаря Сильфиде ставшая всеобщим достоянием. Папа любил рассказывать историю о том, как Сумрак пробовал махать крыльями во время своего первого урока. А когда Сильфида хотела особенно сильно досадить ему, она начинала дрожать своими парусами, говоря при этом: «О, я думаю, у меня получится! Я взлетаю! Ещё чуть-чуть!» Сумрак быстро усвоил этот урок, и никогда никому ничего не говорил о своих тайных посещениях Верхнего Предела. Он сильно стыдился своих ненормальных позывов, но оказывался не в силах противиться им.
— Эй, ты думаешь, эта штука поднимет нас над вершинами деревьев? — спросила Сильфида.
— Не знаю, — ответил ей Сумрак. — Но в любом случае, мы почти у самого Верхнего Предела.
— Ну, и?
— Папа говорил…
— Но ты же не всегда должен делать то, что говорит Папа, — нетерпеливо сказала Сильфида. — Не веди себя, как глупый молодняк.
— Ну, вообще, мы как раз и есть молодняк, пока не подрастём.
— Разве ты не хочешь взглянуть поверх макушек деревьев?
— Это же территория птиц, — сказал он.
— Но ведь ты же — практически птица, верно? — хихикнув, ответила она.
— Птицам это не понравится, — заметил он.
— А ведь они постоянно летают через нашу территорию, — напомнила ему Сильфида, — чтобы добраться до земли. И мы не возражаем.
— Верно, — согласился Сумрак, не желая выглядеть послушным. — Мы же не собираемся садиться на их насесты.
— Мы просто пролетим через их территорию, — сказала Сильфида.
— Просто к пологу леса, чтобы получше разглядеть небо, — добавил Сумрак.
Уверенность Сильфиды заставила его чувствовать себя смелее. Но он слышал в своей голове голос отца, требующий, чтобы он не заходил за Предел. По своей природе Сумрак никогда не был смутьяном. Зато Сильфида — была. Он пытался делать всё так, чтобы это понравилось отцу. Но его охватывало неподдельное любопытство — ему хотелось увидеть, как действительно выглядит небо… и ещё птицы, которые его населяли. Они уже поравнялись с Верхним Пределом, и Сумрак нервно сглотнул слюну, когда они взмыли над ним. Здесь ветви секвойи были короче, потому что дерево сужалось к вершине. Стало намного просторнее. Птицы стрелой проносились в небе, а солнце едва начало свой медленный спуск к западу. Вскоре они взлетят вверх почти до высоты самой секвойи.
Сумрак жадно следил глазами за быстрым полётом птиц, очарованный тем, как легко поднимали их вверх взмахи крыльев. Большая стая внезапно развернулась в унисон и скрылась из поля зрения. Следом за ними в небе возникла странная тень, вынырнувшая из сияния солнца. Её очертания были размыты.
— Что это там такое? — спросил Сумрак Сильфиду, направляя её взор ввысь.
На его взгляд это было похоже на вырванное с корнями дерево, плывущее по воздуху в его сторону, взмахивая ветвями. Вылетев из сияния солнца, предмет стал виден яснее, и Сумрака охватила тревога, когда он понял, что эта штука движется в их сторону.
Он никогда не видел в воздухе ничего столь огромного.
Длинная голова, увенчанная гребнем.
Остроконечные крылья размахом в сорок футов.
— Это какая-то птица! — сказала Сильфида сдавленным от страха голосом.
Сумрак видел, как его огромные крылья резко выгибаются и машут вполсилы.
— Но у него же вообще нет перьев, — пробормотал он.
Восходящий поток воздуха, который устроил им такое восхитительное путешествие, теперь неосторожно относил их всё ближе и ближе к этой твари. Сумрак согнул свои паруса и вылетел из него, крича, чтобы Сильфида сделала то же самое. Освободившись, они начали поспешный спуск. Сумрак продолжал оглядываться назад.
Существо развернулось в воздухе, явно направляясь к их поляне. Неудивительно, что птицы устроили паническое отступление! Заметила ли эта тварь его и Сильфиду? Сумрак сложил паруса под ещё более острым углом, ускоряя своё падение. Сильфида была впереди; они миновали территорию птиц, пролетели Верхний Предел.
Он слышал, как тварь приближается, внезапно испустив ужасный вопль. Ветер ударил его в хвост и в спину. Обернувшись, он увидел длинную голову, переходящую в костяной гребень. Он увидел длинный клюв — или же челюсти: он не был точно уверен в том, что это такое. Одно крыло было наполовину прижато к телу, а другое опускалось и поднималось, и его конец хлестал по ветвям во время неистового полёта этого существа в сторону их поляны. Он был просто обязан предупредить колонию.
— Берегитесь! — орал Сумрак, потому что сотни рукокрылов ещё продолжали охотиться среди деревьев. — Прочь с дороги!
Очевидно, они его услышали, потому что он увидел, как рукокрылы бросились врассыпную в безопасные места среди ветвей секвойи.
Но Сумрак не знал, куда ему лететь, чтобы ускользнуть от этого чудища. Существо было огромно, а размах его крыльев был почти таким же, как ширина всей их поляны.
— Садись! — закричал он Сильфиде, которая летела далеко внизу.
— Куда?
— Куда угодно!
Сильфида отклонилась влево и совершила жёсткую посадку на секвойю, оказавшись в безопасности на стволе дерева.
Сумрак мчался вперёд, опасаясь делать вираж, потому что сейчас существо было почти сразу за ним. Он промчался через опустевшие охотничьи угодья и уже мог разглядеть стремительно приближающийся к нему подлесок. Вот уж теперь-то существу пришлось бы взлетать! Он оглянулся; в тот же миг тварь обрушилась на него, и бурные, сильные воздушные вихри увлекли Сумрака следом за нею, развернув его головой кверху. Лес закружился в его глазах. Он слышал, как крылья существа стукаются о ветви, как трещит древесина.