Предмет, который забрали воры, нельзя было потерять. На кону стояло слишком многое.
Он оглядел храм, радуясь, что всё остальное, кажется, уцелело. Он не сам принял на себя роль жреца; скорее, призвание само забрало его, заставив нести свою службу вопреки желаниям отца, который хотел, чтобы он стал членом ополчения, оборонявшего город. Он основал здесь храм и принял священный долг стеречь предмет, который только что украли.
- Кто это был? – потребовал Митер. – Нападение на тебя не сойдёт им с рук, отец. Даже если они совершили ошибку, проявив неуважение к твоей должности, им придётся уважать кровь моей крови.
- В подходящий момент и только по моему приказу.
Наррос поплыл к барельефу Эадро. Он потянулся к каменному прямоугольнику, который скрывал тайник. Лишайники испускали достаточно света, чтобы он хорошо разглядел пустую полость.
Кошмар проскользнул в его разум, как угорь, скользящий через ил. Каллос, жрец, который обучал его обычаям владыки Солнчных Теней, избрал его, чтобы защищать предмет, вселив в него страх того, что может случиться, если предмет пропадёт из-под его опеки. Их единственной защитой была скрытность.
Теперь предмет пропал.
- Отец, - тихо заговорил Зонн. – Что нам делать?
Наррос прогнал гнев, который внутри него сражался со страхом. Страх был более реальным, более длительным. Собственный гнев он мог контролировать, даже гнев Митера, но не последствия потери этого предмета.
- Позови Харрика, - приказал Наррос. – Пускай встретится с нами на общем собрании.
Наррос ждал в зале общего собрания. Построенный небольшой армией ремесленников зал напоминал спиральную раковину морского ежа. Эта часть рифа была образована огненным кораллом, поверхность которого была пронизана фиолетово-красными и ярко-розовыми нитями. Работа обнажала полосы от раковин полипов, собравшихся здесь и бросивших свои дома. Наррос знал, как выглядит зал, по своим предыдущим визитам, но сейчас, в блеклой ночи, лишённый цвета, он превратился в большую и тёмную пещеру.
Более семидесяти футов в длину и почти столько же в высоту, зал собрания служил местом, где мужчины-русалы могли собраться для решения вопросов, касающихся будущего их города. Вырезанные в стенах эллиптического строения скамьи позволяли им рассесться и принять участие в любом обсуждении. Четверо врат, вырезанных в стенах наверху, повторяли вершины компаса.
Харрик прибыл первым, как и ожидал Наррос. Вождь русалов был почти семи футов высотой. Он был стройным, усеянным тугими мускулами, превращавшими его в набор углов. Его голова была квадратной, широкой у глаз и сужающейся к узкому, острому подбородку. По личным предпочтениям он брил бороду, но оставлял усы такого же медного цвета, как и другие его волосы. Он нёс трезубец из акульей кости и арбалет на спине.
Его сопровождал Зонн.
Спускаясь от ворот, Харрик взмахнул хвостом и оказался на одном уровне с Нарросом. Его лицо было встревоженным.
- Зонн тебе рассказал? – тихо спросил Наррос. Его голос пронёсся через зал собрания.
- Да, - от острого взгляда Харрика не укрылась опухшая челюсть Нарроса. – Ещё он рассказал мне, что ты знаешь, кто это сделал.
Наррос кивнул.
- Я хорошо их разглядел.
- Где Митер?
- Дома. С матерью.
Младший сын Нарроса не обрадовался такому приказу, но Наррос был твёрд. Если кто-то вернётся к нему в дом, Наррос знал, что Митер без колебаний разделается с нарушителями.
- Ты сказал ему, кто это был?
- Нет.
Харрик посветлел.
- Тогда скажи мне.
- Вессид, - ответил Наррос. – Он – тот, кто меня ударил. С ним было трое друзей. Их имена мне тоже известны.
- Ты уверен?
- Клянусь глазами Эадро.
Харрик поморщился, сжав губы в тугую линию.
- Будут неприятности.
- Они уже начались, - сказал ему Наррос. – Каждую минуту, пока диадема Берущего находится во внешнем мире, растёт риск пробудить гнев Берущего. Худших неприятностей и быть не может.
Власть Харрика, как вождя их сообщества, позволила привести Ревека в зал собрания меньше, чем за пятнадцать минут. Нарросу показалось, что старик просто сидел дома, спокойно ожидая, пока не узнает, что произошло.
Ревек был одним из самых преуспевающих рыбьих фермеров в сообществе. Кроме того, он был одним из немногих, кто вёл регулярную торговлю с обитателями поверхности в Калимпорте, несмотря на попытки некоторых из них схватить русалов для волшебных экспериментов и удовлетворения примитивных страстей. Ревек нанимал юных русалов, чтобы обыскивать утраченные в море корабли и доставлять подводные деликатесы на поверхность. В его волосах и бороде сверкало серебро, а на лице виднелись нездоровые прожилки. Он носил свободную жёлтую рясу, показывая свою связь с поверхностным миром.