В своё время, будучи Хранителем истории, Келлан гордился этим. Но сейчас этого не было. Он погрузился в свои воспоминания, когда его отвлек неожиданный удар чего-то о стенку душа.
— Прислушивайся на случай, если Даная вдруг упадет в душе. Она упряма и не попросит помощи.
Келлану хватило десяти минут, чтобы спуститься вниз и найти Кэсси, а затем вернуться обратно к Данае. Когда он подошел к двери комнаты, то заметил, что та была приоткрыта, а внутри находился Рис.
Потом он услышал смех Данаи и голос Риса. Келлан, толкнув дверь, увидел парочку, смотрящую в окно.
— Овцы перелазят друг через друга, — сказала Даная с благоговением, продолжая смеяться.
Рис прислонился предплечьем к стене.
— Они часто занимаются подобным. Овчарки оббегают их по бокам, особенно когда они вот так, как сейчас, загоняют овец.
— Собаки их не загрызут?
В воздухе раздался глубокий и протяжный смех Риса.
— Нет, милая. Они их стерегут.
— Вы их здесь разделываете? — сказав это, она повернула к нему голову.
— Иногда. В основном, мы продаем их. Покупатели загружают их в грузовик и увозят.
— Вы их всех сгоняете в одно место? Я вижу нескольких, которые, находясь очень далеко, выглядят, как маленькие белые крапинки.
Рис, повернув голову, увидел Келлана.
— Да, — ответил он Данае, — Я думаю, время моего прибывания здесь подошло к концу.
— Ты уже уходишь? — спросила она и повернулась, проследив за его взглядом.
Как только она посмотрела на него, Келлан почувствовал, как закипает его кровь. Её волосы по-прежнему были распущены, маня его коснуться их, коснуться ее.
Рис откашлялся, нарушая повисшую тишину.
— Эм-м, Келлан, я пообещал найти какую-нибудь одежду для нее. Даная сказала, что ей не комфортно ходить в…, — Рис указал на ее коротенькие шорты и рубашку. — Что ж… я пойду.
Келлан не понимал, почему вдруг. Она ни словом не обмолвилась вчера или ранее о своем желании переодеться. Если так, то он хотел, чтобы она была одета в рубашку, джинсы и сапоги.
Он хотел парить в облаках, среди потоков ветра, глядя на мир с высоты полета. Он хотел, чтобы его руки зарылись в ее волосы, а её тело двигалось под ним. Хотел быть внутри неё.
Келлан повернулся к Рису.
— Это хорошая идея. Пойду что-нибудь присмотрю.
— Я это сделаю, — ответил Рис, выходя из комнаты.
Келлан еще долго смотрел на пустой дверной проем после того, как Рис вышел. У него не было выхода, нужно начать допрашивать Данаю, но не раньше, чем он обретет контроль над своим телом. Это было слишком очевидно, болезненно, ясно.
— Теперь моя очередь спрашивать о том, комфортно ли тебе, — сказала она.
— Нет, — это было всё, что он мог произнести. И он молился, чтобы она не подошла к нему. Он не был уверен, что сможет сдерживаться, если она подойдет к нему немного ближе.
— Дреаган — красивое место. Я также попробовала виски. Не удивлена, что он является лучшим.
Он смотрел на неё, понимая, что словами она пытается его подвести к чему-то.
— Но?
— Но… у меня такое чувство, что это больше, чем просто место. Возьмем, тебя, к примеру.
— Что насчет меня? — он не должен был поддерживать этот разговор, но ему стало интересно, каким она его видит.
Она облизнула губы, привлекая внимание к их полноте и сочности, губы, которые будто молили о поцелуе.
— Ты другой. Когда я смотрю в твои глаза, это почти как, если бы… будто бы я заглядываю в прошлое.
Келлан знал, что он не мог позволить ей зайти дальше. Он должен был перевести разговор на неё, чтобы заставить говорить о чем угодно, но как она смогла рассмотреть это в нем. Это было слишком опасно для неё и для него.
Он решил повторить уже ранее заданные ей вопросы. Возможно, он узнает что-то новое, он должен узнать больше. Келлан не хотел, чтобы она нуждалась в помощи. Он не был уверен, как долго еще сможет игнорировать её сладкие изгибы.
Мысленное признание этого приводило его в бешенство. Она была человеком. Он должен помнить, что они сделали с ним и его бронзовыми драконами.
— Ты и Мэтт знали о том, что собирались здесь найти? Что, по мнению Мэтта, должно было появиться, как только он тебя ранит, для кого или чего нужна была приманка?
Глава 8
Даная не была дурочкой. Келлан сменил тему, потому что она задела его за живое. Она не отвела глаза от его пристального взгляда, своими словами он бросал ей вызов.