— Я не провожу потрясающую ночь в объятиях мужчины, к которому ничего не чувствую. Я что-то почувствовала, и, хотя знаю, что ты — нет, всё равно не смогла бы жить в мире с собой, если бы оставила тебя. Независимо от того бессмертен ты или нет. Это не правильно.
Когда Келлан ничего не ответил, она отвернулась от него, так как он больше не удерживал её. Даная схватила цепь обеими руками. Она была тяжелой, звенья толщиной в полдюйма (ок. 1,27 см.). Сломать ее было бы сложно, даже если бы у нее был болторез.
Какой идиоткой она была, раз думала, что между ней и Келланом может что-то быть. Он ненавидел людей, и, хотя, они разделили удивительную ночь, Даная подумала, что между ними может быть какая-то связь, а он ничего не чувствовал.
Только с ее удачей могло случиться так, что, когда она наконец-то нашла кого-то затронувшего её так сильно, как Келлан, она оказалась ему не нужна. Несправедливость всего этого заставила Данаю сжать цепи, чтобы высвободить хотя бы часть своего гнева.
— Никогда ни один человек не называл меня другом.
Даная говорила себе не смотреть на него, но не смогла удержаться. Увидев, что Келлан смотрит на нее теплыми и полными эмоций глазами цвета морской волны, ей захотелось заключить его в объятья, и никогда не отпускать.
— Не смотри на меня так, — предупредила она его.
Келлан нахмурился.
— Как именно?
— Как будто я удивила тебя, как будто хоть немного нравлюсь тебе. Это рассеивает мой гнев, а мне хотелось бы удержать это ощущение подольше.
Внезапно Келлан улыбнулся.
— Ты постоянно удивляешь меня. Я никогда не знаю, что ты собираешься сказать или сделать.
— Хорошо. Не хотелось бы стать скучной. Сейчас постой спокойно, чтобы я могла разобраться с этим.
Он накрыл её руки своими.
— Чем дольше ты остаешься, тем выше шансы оказаться пойманной. Ри рисковала своей жизнью, чтобы помочь тебе.
Даная не отпустила цепь, она еще раз сильно ее дернула. Руки Келлана сжали её, и Даная услышала треск.
Ее взгляд метнулся к нему.
— Ты слышал это?
Келлан задумчиво кивнул, на его лице отразилось удивление.
— Дай мне попытаться.
Даная выпустила цепь и отступила назад, но, как бы он ни пытался использовать свою магию, больше ничего не происходило.
— Моя очередь, — сказала она, убирая его руки.
Даная взялась за цепь в том же месте, что и раньше, и сжала, но это выглядело так, как если бы она была блохой, пытающейся передвинуть Великую китайскую стену.
— Кажется для этого нужны мы оба, — проговорили они в унисон.
Келлан передвинулся на другую сторону цепи, так, что они оказались лицом друг к другу, и снова накрыл ее руки своими. Даная кивнула ему, когда усилила хватку, а он стал использовать свою магию.
Раздался еще один громкий треск, а за ним нескольких тихих, а затем цепь разломилась пополам.
Даная прикрыла рот, пытаясь сдержать свой смех.
— Мы сделали это.
Келлан взглянул на разорванную цепь и быстро схватил ее за руку.
— Отпраздновать можно позже. Нам нужно выбираться отсюда.
— Перекинься в Дракона.
Он поднял свои запястья, которые до сих пор были в наручниках.
— Невозможно.
Даная закатила глаза и положила руку на оковы.
— Не будь идиотом. Положи свою руку на мою. Если мы хотим выбраться отсюда, то тебе обязательно нужно иметь возможность перекидываться в дракона.
После секундной паузы, он накрыл ее руку. Справиться с наручниками заняло больше времени, чем со звеньями цепи. Пальцы Данаи свело судорогой, но девушка отказывалась сдаваться.
Показалось, что прошла вечность, прежде чем оковы с треском раскрылись и упали на пол. Даная вытерла пот со лба и потянула Келлана к стене.
Он схватил упавшие оковы, и они пробежали сквозь стену, остановившись только тогда, когда оказались в темном туннеле.
— Зачем ты взял их? — спросила она, указывая на оковы.
Келлан приподнял железо в своей руке.
— Я хочу, чтобы они думали, что они до сих пор мне мешают.
— Мне нравится ход твоих мыслей. Теперь понять бы куда идти?
— Налево.
Она шагнула за ним, и чуть не упала в поток воды, текущий по дну туннеля. Они так быстро бежали, будто за ними по пятам гналась свора адских псов.
Даная врезалась в спину Келлана, когда тот внезапно остановился. Она выглянула из-за его плеча, и заметила то, что казалось огромным белым, светящимся мотыльком, размером с «Фиат», сидящего на стене тоннеля, и преграждавшего им путь.
Это было потрясающе, точная копия мотыльков, за которыми она в детстве гонялась летом. Отличие было в том, что те мотыльки могли поместиться на детской ладони.