– Будущее, – сказал Ли. – Заставляет чувствовать себя старым.
Деза усмехнулась, все еще глядя на свою дочь.
– А вы и так стары, сенатор.
Гул в зале Сената резко стих, когда Лей прокашлялся.
– Перейдем к делу, – сказал он. Подождав еще несколько мгновений, он остановил свой взгляд на месте, где сидела Блад, воплощение деловой женщины в ее опрятной коричневой форме.
– Назовите свое имя, пожалуйста.
– Деза Александер.
Лей кивнул.
– Так же известны как Блад?
– Да, это мое прозвище.
– Вы можете объяснить его?
– Это личное, сенатор, и я не понимаю, какое отношение оно имеет к этим слушаниям.
Лей пожал плечами.
– Простое любопытство. Кажется, прозвище вам подходит.
Блад улыбнулась.
Лей перевернул несколько листов бумаги.
– Имеет ли оно какое-нибудь отношение к религиозному культу, известному как "Пророчество Катун"?
Блад почувствовала, как ее глаза расширились против ее воли, и одновременно ощутила знакомое покалывание – легчайшее касание разумом. Она резко взяла себя в руки, как внешне, так и ментально.
– Я не знаю, что вы имеете в виду.
– Госпожа Александер – Блад – разве вы не были лидером религиозного культа, известного как "Пророчество Катун"?
– Нет, насколько я знаю.
Лей кивнул, но словно неохотно.
– Возможно, моя информация ошибочна. Госпожа Александер, вы можете рассказать нам, чем вы занимаетесь?
– Я работаю в MRA. Я обеспечиваю исполнение законов Земного Содружества по отношению к телепатам.
– Вот как? А чем-нибудь еще?
– Я воспитываю свою дочь. Я социально активна. Вы это имеете в виду?
– Не совсем, но мы вернемся к этому позднее. Вы сказали, что обеспечиваете исполнение законов. Однако у меня есть три свидетеля, давших показания под присягой, которые утверждают, что вы применяли эти законы в странах, не входящих в Земное Содружество. Как законы Содружества могут исполняться вне зоны юрисдикции Содружества?
– Они были преступниками, сенатор. Я обеспечила их выдачу. Поднимите архивы.
– Да, они преступники. Но забавная штука: проверив архивы, я обнаружил, что сама выдача произошла после того, как вы захватили указанных преступников.
Блад пожала плечами.
– Я не припомню подобных случаев, но я не удивилась бы. Во многих случаях преступников захватывали во время пересечения границ, поэтому в вопросах юрисдикции царила путаница.
– Понимаю. И вы считаете "легкой путаницей" такие случаи, как, к примеру, вторжение в частный дом в Крайстчерче в Новой Зеландии – в стране, с которой у Содружества даже не подписано соглашение о выдаче преступников, – и похищение четырех человек?
На этот раз Блад удалось полностью подавить свое потрясение.
– Сенатор, я никогда не совершала ничего подобного. Ни один из моих агентов такого не делал. Поскольку я не делала подобных вещей, я знаю наверняка, что у вас нет доказательств, чтобы обвинить меня. Тогда почему вы сказали все это?
Лей выпил глоток воды. В зале воцарилась полная тишина.
– Госпожа Александер, я никогда не говорю вещи, которых не могу доказать. Я продемонстрирую, что вы захватили телепатов, осознанно действуя незаконно. Я также докажу, что вы по собственной воле и предумышленно убивали гражданских лиц, не имея для этого никаких полномочий. Далее, я покажу, что эпизодические свидетельства ваших личных действий ложатся в более общую схему. Которая демонстрирует чрезвычайное злоупотребление полномочиями со стороны вашего агенства.
Тишина в зале после этого заявления стала еще глубже, но неожиданно ее разорвал звук аплодисментов – от одного человека. Вместе со всеми Блад обернулась и увидела, что аплодировал Ли Кроуфорд.
– Ну, это же развлечение, ребята, ведь верно? – сказал он. – Конечно же. Высокая драма. Но знаете, я один из тех парней, с которыми невозможно спокойно смотреть кино. Тот, кто будет каждые пять минут вмешиваться и говорить: "А что там произошло?" или "А кто он такой?". Потому что я предпочитаю ничего не усложнять. Так что вы не будете возражать, если я задам госпоже Александер несколько вопросов?
– Сенатор…
– Именно. Это слушания в Сенате, а я сенатор, или, по крайней мере, вы так считаете.
Молчание собравшихся нарушили редкие смешки, и Лей неохотно кивнул.
Ли сложил руки на груди.
– Госпожа Александер, будучи сотрудником Агентства по метасенсорному регулированию, вы, вероятно, знакомы с историей вашей организации лучше посторонних. Вы изучали ее устав?
– Да, сенатор, – мы обязаны ознакомиться с ним.
– И кто создал MRA?
– Земное Содружество, сенатор.
– А точнее?
– Сенат.
– Вы имеете в виду этот Сенат?
– Да, сенатор.
– Хм. Ну-ну. И кто осуществляет контроль за MRA?
– Сенат.
– Этот Сенат? Вы это утверждаете? Еще раз?
– Да, сенатор.
– Почему, как вам кажется, совершенно неожиданно этот Сенат делает вид, что он не имеет ни малейшего представления о том, чем занимается ваша организация?
Блад пожала плечами.
– Я запуталась, сенатор.
– Да уж, мы оба запутались. Давайте поговорим о вас, госпожа Александер. Вы давно работаете в MRA?
– Пятнадцать лет.
– И за это время вас часто обвиняли в вещах, о которых говорит сенатор Лей?
– Сенатор, из архивов видно, что ни разу.
– Но вас ведь и не хвалили за вашу работу, верн… О, подождите, госпожа Александер! То, что я вижу на вашей форме, – это медали?
– Да, сенатор. "Золотой щит" и "Скрещенные стрелы".
– Кажется, насколько я помню, ими награждают за выдающуюся службу Земному Содружеству, за смелость, честность и благородство.
– Да, сенатор.
– Кто наградил вас этими медалями, госпожа Александер?
– Сенат, сэр.
– Что? Этот Сенат?
– Да, сенатор.
Ли кивнул и взглянул на Лея.
– Сенатор Лей довольно молод. Как вы считаете, награждение происходило еще до него?
– Мне нравится думать, что я не настолько стара, сенатор, – ответила Блад, слегка улыбнувшись.
– Что ж, вы не выглядите старой – как, впрочем, и я. – Последняя фраза вызвала несколько смешков в зале. – Госпожа Александер, вам знакома процедура слушаний в Сенате?
– Да.
– Вам известно, что высказанные обвинения обычно сопровождаются доказательствами в момент оглашения обвинений?
– Да, сенатор, я всегда придерживалась представления, что такова стандартная процедура.
– Что вы ощущаете, когда встречаетесь с исключением из этого правила?
– Я думаю, что это блеф – игра на публику. Я думаю, что обвинитель пытается привлечь внимание средств массовой информации к его необоснованным заявлениям – чтобы создать ощущение вины взамен реальных доказательств.
Ли грустно кивнул.
– Я ощущаю нечто подобное. Сенатор Лей, вы настаиваете на своих заявлениях?
Лей поджал губы, а затем загадочно улыбнулся.
– Я просто расставлял акценты, сенатор. Просто убеждался, что некоторые вопросы полностью понятны. Благодарю вас за то, что прояснили их. – Он продолжил, обращаясь ко всем собравшимся. – Как я покажу в ближайшие дни, именно Сенат совершил здесь серьезные ошибки. И именно Сенат обязан их исправить. В ближайшие дни…
Блад перестала его слушать, потому что она снова почувствовала прикосновение, и на этот раз она узнала его. Она начала искать его глазами среди публики, пока…
Он перекрасил волосы в каштановый цвет, и хирургическое вмешательство изменило его черты сильнее, чем возраст, но, увидев его глаза, она узнала его. Даже через свой блок она услышала его беззвучный смех.
"Манки. Это ты. Как ты?"
"Hao. note 20 А ты?"
"Что ты задумал, Манки? Что общего ты имеешь с этим?"
"Боюсь, все. Это последний раз, Блад. Ты выбрала неверный путь. Я дам тебе еще один шанс сойти с него. Я могу помочь тебе исчезнуть. Но это конец".
– Госпожа Александер? – повторил Кевин в третий раз.
Наконец она посмотрела вверх, собираясь с мыслями, концентрируясь на мириадах ярких клочьев парусов и вымпелов, развевающихся над голубовато-серебристой поверхностью Женевского озера.